найти существо чувствующее – большая редкость?
Опустив глаза, она развернулась и ушла. Лексан остался с грамотой в руках, наблюдая неуверенную поступь. Желание догнать девушку и прижать к себе усиливалось с каждым её шагом. Однако, разумом гонец обделён не был, ясно осознавая невозможность столь противоречивого союза, он просто опустил бумагу в суму и, пригладив гриву гнедого, водрузился в седло.
Дорога из города была широкой, протоптанной. Сейчас в столице было много гостей, лишь одинокие путники и часовые появлялись на пути следования. Конечно, в голове гонца таились мысли о близком общении, возможно тёплом и взаимном, но проникаться ими он не желал, это было слишком тяжелым грузом для дальней дороги.
Когда позади гонца городские ворота исчезли из поля зрения, он ослабил осанку и потянулся в седле. Вокруг было тихо, следуя указателю, он повернул влево и двинулся сужающейся дорогой. Вдыхая прохладный осенний воздух, он наслаждался; в его груди проросло поэтическое зерно: «Чудесно быть природы порожденьем…» подумал гонец и тут же отхлебнул из бутылки, которую заранее подготовил ещё в городе: «Чудесно…»
Достаточно быстро голова стала тяжёлой. Гонец не решился продолжать путь в непотребном состоянии и сошёл, усевшись в траву. Продолжая заливаться терпким напитком, он постепенно отрёкся от реальности, не заметив, что позади зашевелились кусты. Лексан не оборачивался, придаваясь своему занятию с большим интересом. Когда же бутыль почти опустела, прямо на спину посланника бросился маленький полевик:
– Поймал, поймал!
Едва не уронив ёмкость в траву, гонец поперхнулся:
– Гхм, гхм. Я так испугался!
– Не ожидал, не ожидал же?!
– (намокшими глазами, обращаясь себе под нос) Чуть не пролил… – после чего он вылил последние глотки в раскрытое горло.
Недоумевший полевик нахмурился. Разжав худенькие ручки, он сполз по спине. Надувшийся от обиды, Лисик плюхнулся рядом с гонцом. Скрестив ручки перед собой, он отвернул лицо.
– Хорошо под небом Кивских земель, да?
Лисик фыркнул.
– И небо как-будто голубее.
Полевик нахмурился сильнее.
– И трава зеленее.
Малыш задрал подбородок.
– И мёд здесь золотистее…
Казалось, полевик уже готов замолчать навеки, закрыть рот на засов, но нагло используемая слабость снова дала знать. Не поворачиваясь, всё ещё пытаясь держать мину обиды, он нащупал горшочек левой рукой, завернул правую руку с ложкой за спину и зачерпнул сладость.
– Полегче? – спросил гонец, слыша достаточно громкое жевание.
– Ещё.
– Да, пожалуйста!
Лисик снова наполнил ложку мёдом.
– А теперь? Лучше?
Лисик расслабился, но не остановился:
– Наверное ещё.
– Конечно, конечно.
Третья ложка окончательно погубила театральную обиду, и полевик обернулся:
– Да.
–