его длинный и всегда извивающийся хвост походил на змею. Лис мог сворачивать хвост спиралью и цепляться им за ветки деревьев, когда добирался до них по стволам, используя свои цепкие когти.
При помощи хвоста он затаивался на ветках, чтобы исподтишка воровать из птичьих гнезд яйца и птенцов.
Лис был под стать собственному хвосту: гибким, изворотливым.
Он стал появляться в лесу у нашей заводи несколько лет тому назад, будучи еще детенышем. Примерно тогда, когда я познакомился с Тыром. Мама первой прозвала этого небольшого в ту пору зверька “голубым лисом”, а попутно – “хитрой бестией”.
Он был всегда настороже, поводя по сторонам торчком стоящими остроугольными ушами. Избегал нас, людей, и любое крупное зверье. Питался зверьем мелким, а иногда, как было сказано, разорял птичьи гнезда.
Прежде я ни за что бы не поверил, что наступит время, когда лис надумает охотиться на представителей семейства моего друга.
Но вот лис вырос и, как выяснилось, обнаглел.
− « −
У нас с Тыром оставалось мало времени в этот вечер. Мы понимающе переглянулись и поскорей полезли в воду, чтобы успеть поплавать. Я предварительно разулся и сбросил с себя одежду. Тыру сбрасывать с себя было нечего − не собственную же шкурку (не пугайте меня!).
− « −
Вода в нашей заводи и в заводи соседней была не соленой, как везде в океане, а почти пресной. Все − благодаря речке, которая впадала в океан между заводями. Бесконечно отдавая им свои пресные воды, она существенно разбавляла в них соленые океанские. Потому-то деревья в заводях не погибали. Однако для питья вода из заводей не годилась. За питьевой водой моя семья, да и семейство Тыра тоже отправлялись к речке, но, надо сказать, никогда у нее не встречались.
− « −
Мне было жаль, что припозднившемуся Тыру вскоре следовало возвращаться домой. Но я утешил себя надеждой, что голубой лис больше не потревожит семейство друга, и впредь, когда Белая Луна станет приходить на смену Красному Солнцу, друг продолжит объявляться у нашей заводи без задержки. Значит, мы будем вместе намного дольше − как обычно.
− « −
“Белая Луна” и “Красное Солнце” − не я придумал. Мама! Она поистине мастерица давать всему правильные названия.
По словам мамы, луна этой планеты бела, как снег. Которого я, правда, никогда не видел.
Светила она очень ярко, и ее лучи проникали в самые укромные уголки леса.
Она бывала полной, как ныне, и неполной − месяцем, − но неизменно оставалась чрезвычайно блесткой.
Ее всегда можно было видеть со склона холма, с берега заводи и с берега речки, где бы в небе ни появлялась она на закате и где бы ни исчезала на рассвете.
Рассвет приходил из-за холма, и над ним поднималось Красное Солнце. На восходе оно было багряным − по-другому, ярко красным. Днем делалось алым. На закате окрашивалось в цвет багровый, который тоже красный, но густой и с едва заметной просинью. Иначе сказать, мрачно-красный.
В общем, солнце планеты всегда оставалось красным.
− « −
Далеко