Скачков вскоре присоединился.
Они осмотрели все шесть квадратных метров этого загаженного места. Прошли вдоль запертых гаражей. Эксперты сняли слепки с отпечатков трех видов протекторов – самых свежих, самых близко расположенных к месту обнаружения тела.
В распахнутые оранжевые ворота Даша вошла спустя полтора часа.
Мужик сидел на перевернутом ящике, зажав коленями ладони, и смотрел в пол. На ее появление он никак не отреагировал.
– Простите. – Даша стукнула согнутым пальцем в железную дверь. – Поговорим?
Он вздрогнул, медленно поднял на нее взгляд, кивнул.
– Ваши данные. – Даша занесла авторучку над протоколом, вопросительно глянула. – Нам необходимы ваши данные для протокола.
Он продиктовал, даже достал из кармана кожаной куртки, брошенной в машину, водительское удостоверение. Снова уселся на ящик.
– Вы вчера вечером были в гараже? – Она прошлась взглядом по помещению, осмотрела каждый сантиметр широкого верстака.
– Был. Я каждый вечер здесь допоздна. – Его глаза расширились от ужаса. – А что?
– До которого часа вы здесь были?
– Не помню точно. Выпили с мужиками. Акустику мою обмывали. В первом часу я дома был.
– Имена, фамилии мужиков? Номера гаражей?
Она записывала за ним, на ходу придумывая версии.
Свора пьяных мужиков запросто могла попользовать бедную девчонку, всадив в нее напоследок нож. Несколько раз! Эксперт навскидку насчитал десять колото-резаных ран. Ее могли уже мертвой привезти сюда и бросить. Но этих любителей попьянствовать в гараже необходимо будет проверить. Всех!
– Смерть девушки предположительно наступила вчера между десятью и двенадцатью часами ночи, – проговорила она, переписав данные всех его собутыльников. – Вы ничего постороннего не слышали? Не видели?
– Нет. Я лично нет. Так ворота-то были прикрыты. Тут вот мы и сидели.
Он махнул головой себе за спину. Там стояло подобие узкого диванчика с засаленной обивкой серого цвета.
Следов крови Даша не нашла, сколько ни всматривалась, когда подошла. Обивка засалена, но не замыта и не выпачкана. Перед диванчиком стоял походный стол. На нем три пластиковых стакана и рулон бумажных полотенец. Больше ничего.
– Кто же со стола убрал после пиршества? – полюбопытствовала она.
– Я и убрал. Не так уж сильно пьян был. Все культурно у нас с мужиками, вы не подумайте.
– А я и не думаю. – Она скупо улыбнулась, борясь с искушением забрать стаканы на экспертизу.
Не имела права. Ордера не было. И подозревать мужчину, вызвавшего полицию, она права не имела. А все равно подозревала. Такой вот она стала за время службы в полиции – подозрительной, недоверчивой.
За сегодняшнее утро кого только в чем не подозревала!
Зайцева – во лжи. Не мог он заехать к ней просто из желания поделиться новой версией в деле убийства ее матери.
Соседку Таю – в том, что та чего-то ей недоговаривает. Что-то скрывает