Юрий Нагибин

Председатель


Скачать книгу

вдруг забарахлил, крутой подъем оказался ему не по силам. Тщетно давил на педаль газа директор.

      С «Форда» насмешливо помахали рукой.

      Грузовик Зворыкина пополз вниз, а тут еще тормоза вышли из строя, и «гордость отечественного автомобилестроения» совершила задним ходом обратный путь в заводские ворота, украшенные гордым плакатом.

      В отчаянии Зворыкин уронил голову на баранку. Большая, тяжелая рука Махарадзе легла ему на плечо.

      – Нечего нюни распускать. Вывод ясен! Надо еще учиться современному автомобилестроению.

      – У кого? – не поднимая головы, спросил Зворыкин.

      – У его величества Форда! Поедешь в Америку, в Детройт!

      Зворыкин ошалело уставился на Махарадзе.

      …Квартира Зворыкиных. Рузаев и Саня – очень нарядная, располневшая. Рузаев наливает себе водки из графинчика, стоящего на буфете.

      – Не лишняя? – спросила Саня.

      – Сегодня же выходной.

      – Повезло вам с переходом на пятидневку, Степан Иванович.

      Рузаев отставил графинчик.

      – Ладно, не нуди. Чего Алешка из Америки пишет?

      – Пишет, что вещи складывает, скоро вернется. – Саня протянула ему открытку.

      – Надоело, значит, у капиталистов в услужении находиться.

      – Не трепись, Степа! Он учится, проходит автомобильный университет.

      – Вон ты каким словам обучилась – «университет»! Ну да ладно, скорее бы возвращался. – Он повертел открытку. – Конечно, в гостях хорошо, а дома лучше. Там ведь одно: отдай весь труд. Потогонная система Хорошему капиталисты все равно не научат…

      – Еще как научат-то! Ихней наукой мы их и побьем.

      Долгий «нахальный» звонок.

      Рузаев пошел открывать дверь.

      Входит Фенечка.

      На бывшей монашенке модное пальто, отороченное мехом, фетровые боты, пуховый платок. В руках большой чемодан.

      – Пупсик? – обрадовалась Фенечка, узнав Рузаева – Будь хорошим мальчиком, помоги, лапуня, раздеться.

      Рузаев выполняет ее просьбу.

      Фенечка опоражнивает перед младшей сестрой чемодан. На тахту летят всевозможные отрезы, туфли, шелковые чулки, духи и прочая парфюмерия.

      Саня жадно рассматривает барахло, прикладывает к себе многоцветные воздушные ткани.

      – Эго откуда же такое роскошное шмотье в наши трудные времена? – поразился Рузаев.

      – Пропил деньжонки, мой Арлекин! Ломай коронки, ступай в торгсин! – пропела Фенечка.

      – А разве сейчас носят креп-марокен? – засомневалась Саня.

      – Только креп-марокен! – авторитетно сказала Фенечка.

      – А креп-жоржет?..

      Рузаев пятится из комнаты. Фенечка настигает его и нахлобучивает ему на голову черный блестящий котелок.

      – А это тебе, пупсик! Прямо из Парижа!..

      Слезы брызнули из глаз Рузаева Он подходит к большому зеркалу, смотрит на свое лицо под дурацким колпаком.

      – Все, Степа! Подбивай итоги, морячок! Ни черта не вышло – ни в целом, ни в частности. Алеха – у капиталистов в науке, Санька – у спекулянтов.

      Всхлипнув,