что мой давний приятель понимаючи разделит со мной мое вполне себе обоснованное возмущенное настроение, тем самым хоть немногим его разбавив. Но он продолжал увлеченно крутить тряпицу в своих ручищах. Вновь нервозно дернув головой, благо в этот раз уже не столь энергично, как это удавалось ему немногим ранее, и протянул лоскут мне.
– Знакомо?
Все еще прибывая в своих мыслях и образно ведя диалог со своим товарищем, я машинально приял тряпку из его рук и после увиденного все мои визуализированные дебаты оборвало в один лишь миг. На обрывке ткани, пропитанной вполне себе еще относительно свежей кровью, был изображен символ старателя.
***
– Сод… Сод. Тебе необходимым нужно прийти в себя. Ты слышишь меня, Сод? Ответь!
Перебитая рука старателя безжизненно свисала вдоль туловища. Тело его мерно раскачивалось в такт пульсирующей в голове одной лишь мысли, что раскинулась в пространстве-мысли Сода, безмятежно существуя в своей новой обители.
– Каким же странным. Странным все кажется. Теперь! Особенно теперь. – Сод игнорировал все еще работающую каким-то чудом радиостанцию, которая уцелела после нападения дикарей. Один из них, ныне валяющийся с наполовину обрубленной – плазменным резаком, головой, норовил разгрызть ее своими гниющими зубами. За что и поплатился первым делом. Далее он уже «платился» своими конечностями лишь за то, чтобы утолить, невесть откуда взявшуюся, жажду крови Сода.
Орудие убийства – оно же и спасения, что старатель сжимал побелевшими от напряжения костяшками пальцев левой руки, выплюнуло последнюю порцию контролируемого термоядом агонита и окончательно погасло. Темнота в тот час же накинулась на старателя, принявшись неистово терзать его измученный разум.
Натренированный постоянными перегрузками, кои уже являли собой совершенно будничный характер, мозг пионера сталкерского ремесла оказывал рьяное и, короткими мгновениями, вполне себе уверенное сопротивление тому титаническому давлению, что оказывал мрак.
Но это происходило лишь рефлекторно, по инерции. Мозг просто напросто откликался совершенно логическими сигналами. Всего лишь инерция… Темнота продолжала наполнять своим бессмысленным существом чужака вторгшегося в ее владения. Несокрушимая логика действий Тьмы гипнотически воздействовала на ход мыслей, а процесс размышления лишь усугублял процесс наполнения.
Широко раскрытые, в виду сгустившейся тьмы, глаза Атмосферного (именно такую фамилию носил старатель и лишь только одному ему она была известна из ныне выживших после той нелепой катастрофы. А имя известно лишь автору этих строк. Останется оно навечно в мыслях его едва-заметным энергетическим облачком дрейфовать в несуществующих потоках эфира. Не более) смотрели без всякого смысла. Мозг старателя издал последний импульс, после чего пальцы руки Сода разжались и бесполезный теперь плазменный резак, которым тот буквально несколько минут назад так мастерски разделывал в фарш выкидышей подземной галереи, совершенно бесшумно коснулся