оружия. Они впивались в борта яхты, разбивали стёкла, свистели над головой. Я инстинктивно прижался к поверхности и потерял из вида Морриса. Когда выстрелы стихли, я приподнял голову и не обнаружил своего друга на яхте. Посмотрев чуть вдаль, я увидел, как он выбрасывает тело последнего из нападавших за борт. Как он там очутился было непонятно, ведь до второго корабля было метров десять а то и больше.
Тем временем я бросился к бездыханному телу Билтора и нашёл ключи от силовых наручей. Наконец я освободился от пут, посмотрел на соседнюю яхту и снова не обнаружил там Морриса.
– Я здесь, парень, – услышал я голос за своей спиной.
– Но… Как… Я не…, – начал заикаться я. Такого я совершенно не ожидал.
– Не обращай внимания главное, что мы живы, а остальное неважно. Так, что у нас здесь. Он подошёл к Билтору и склонился над ним:
– Экий поганец.
Произнеся эти слова Мор потянулся к мерзавцу, чтобы обыскать его. В этот момент зелёная вспышка промелькнула передо мной и спустя мгновение я увидел торчащую рукоятку ножа из груди Морриса. Следующим, что я осознал – это был звук выстрела и струйка красной густой крови вытекающая из отверстия в голове Билтора Торекиса.
Глава 6
Первое, что появилось – это звук. Лёгкое жужжание в ушах, которое ехидным писком раздражало, как будто звук впивался прямо в мозг, не давая возможности сосредоточится, не давая обрести покой. Он продолжался и продолжался, заполняя собой всё вокруг пока, наконец, не стал всеобъемлющим и не заполнил собой всю известную вселенную.
Затем писк ушёл и появилась боль. Боль была не сильной, но всё же чувствительной и раздражала похуже того предыдущего писка. С болью пришло и осознание жизни. Раз есть боль, значит есть чему болеть. Болит где-то на уровне груди и в руках. Постепенно мысли заполнили голову. Одна, вторая, третья… Всё вдруг озарилось огромным новым миром, в котором он жил когда-то. Множество имён, лиц, людей всплыло в памяти. Места, которые он посещал, где жил, где пил, ел и спал – всё это накатило массивной волной воспоминаний, окунувшая его в пучину боли.
Нет.
«Почему жил? Он живёт сейчас. Он жив».
Мысли Акано наконец обрели ясность. Он открыл глаза и увидел, что лежит в больничном боксе, подключённый ко множеству различной медицинской аппаратуры. Глаза ещё не совсем адаптировались и всё немного было размытым, как и его мысли, после небольшого просветления, но он всё же сделал над собой усилие и попытался привстать. Боль в груди ему жестоко отомстила за эту попытку и он снова повалился на кровать обессиленный и обездвиженный.
В палату впорхнула работник медицинского центра и произнесла:
– Не пытайтесь двигаться. Вы только что вышли из комы.
– Где… я? – с трудом выдохнул из себя Акано и тут же грудь снова напомнила о себе.
– Вы находитесь в медицинском центре, вы были ранены и попали к нам несколько дней назад.
– Где я? – карниец повторил свой вопрос