непонятно выражаюсь?
– Я примерно понимаю, о чем ты тут говоришь, – серьезно ответила Екатерина, – У тебя перевернулось мироощущение.
– Гм… Возможно, я тоже об этом думал, – глухо произнес губернатор. – Она была необычной, во всяком случае для меня. Хотя… – проговорил он уже обычным своим голосом. – Наверное, она была для всех необычной.
– Думаю, я знаю о ком ты.
– И о ком же? – с трепетом (столь непривычным для себя) спросил губернатор.
– Год назад, когда меня здесь еще не было, в область приехала представительница одной крупной компании… Она уехала из города ни с чем, видимо, напуганная теми убийствами. Не помню, как ее звали… То ли Мэри, то ли Валерѝ…
– Ее звали Мари, – прервал Божесов, впрочем, без эмоций.
– Да! Точно, Мари, – как бы дразнясь ответил Екатерина.
– Вот зря ты так, Катя, я ведь сейчас начну плакаться, – усмехнулся Михаил Александрович.
– Как? А разве есть повод?
– Да… Понимаешь, Мари сначала произвела на меня впечатление исключительно обычное, но потом… Потом, под тяжестью дружеского мнения, Мари стала вырисовываться передо мной совсем иначе. Я даже был близок к тому, чтобы начать с ней не свою «обычную» дружбу, а построить что—то для себя новое… Но, увы, время ее пребывания в городе завершилось, да тут еще эти убийства, работа, митинги… Словом, у меня совсем не было времени, чтобы насладиться ее обществом.
– Ого! – воскликнула Екатерина. – Да ты романтик!
– Да, но только по будням, – радуясь, что может уйти с такой опасной темы, подхватил Михаил Александрович. – Романтизм во мне живет… Бывают моменты, когда мне хочется взять все свое и поехать! Поехать далеко! В Париж! В Рим! В Лондон! Посмотреть на жизнь тех людей… Посетить Лувр, увидеть Триумфальную арку, Нотр—Дам де Пари! Или Колизей, Ватикан, Замок Святого Ангела… Или Вестминстерское Аббатство, Букингемский дворец, Башню Елизаветы… Почувствовать дух Парижа, города влюбленных, пройтись по Риму, вечному городу, ощутить сырость, дождь, туман Лондона… Как—то мало романтики! Что есть еще в этих прекрасных городах Европы, Катя?
– Арабы, – сдержанно улыбнулась та.
– Да… Это уж совсем приземленно… – стал сбавлять в себе театральность Михаил Александрович, чувствуя, что смог увести разговор далеко от Мари. – Арабы, конечно, слишком узко сказано, но мигранты – это проблема современной Европы. Если она не разберется с ней, то от Парижа останется Сена, от Рима Тибр, от Лондона Темза… Печально. Однако я опять возвращаюсь к своей работе, хоть и очень косвенно… Думаю, это знак. Нам пора прощаться Екатерина, рад, что ты будешь мне помогать, возможно сама этого не замечая. У меня появились кое—какие идеи, поэтому большое спасибо! До встречи.
– Ты мне хотел дать какое—то задание?
– Ах да! – сделав вид, что неожиданно вспомнил, ответил губернатор. – Возьми сегодня вечером неприметную, проверенную машину и жди меня в семь вечера здесь. Отвезешь