Александра Окатова

КАИНОВЫ СКАЗКИ. Премия им. А. А. Блока


Скачать книгу

тебя не может,

      горит невысказанное «нет»,

                                             как раскалённое железо.

      Ты снова сделал вид,

                                           что ты меня не слышишь,

      но в глухоту твою не верю – не похоже —

      ведь музыка, звучащая в тебе, берёт всё выше —

      любовь и смерть твердят всегда одно и то же.

      Любовь и смерть твердят всегда одно и то же:

      зовут, целуют – две всесильные богини,

      и каждая зовёт к себе на ложе…

      А я, безгласная, стою посередине.

      Похороны любви

      Кресты. Ограды в грудь. И сочный

      под ногами хруп костей.

      Золотой и непорочный

      день над поймой. Это дача.

      Не кресты? Огороды,

      маленькие, как могилы,

      страшное место. Роды

      цементного завода в пойме.

      Гиблый воздух. Язва.

      Безумие цивилизации.

      Хруп. Хруп. Хруп.

      Ядовитое полнолуние.

      Любовь была такой хрупкой,

      сейчас – труп.

      Нежно – наклоняюсь и, напрасно,

      дыша ей в лицо, пытаюсь

      её оживить.

      В помертвелости – отблеск страсти.

      Моей? Твоей? В землю лицом, каюсь

      над бедной: она была чистой. Вечный

      покой тебе, светлая. Как нам

      жить без тебя? Ногтями

      рою ямку. Нужна небольшая —

      после смерти любовь

      стала маленькой, так и тянет

      к ней прикоснуться… Руками шаря,

      как воду, сжимаю тающее её тело.

      – Мы сошли с ума, – кричу в исступлении.

      – Не надо закапывать! Это моё дело!

      Не надо! Моя – живая!

      Не надо закапывать, лучше – меня!

      (Я невменяема? Невменяема.

      Я что-то кричала и билась

      головой тебе в темя).

      Я проклинала всех богов,

      крича от боли и отчаянья…

      – Кого хороните?

      – Любовь, – беззвучно отвечала я.

      Бродячий сюжет

      Взять бродячий сюжет,

      напоить его собственной кровью,

      и у сердца согреть,

      под своею оставив кровлей.

      Смотреть, как розовеют щёчки у сюжета,

      в его глазах читать свои мечты,

      с ним тихо говорить и робко ждать ответа,

      и узнавать в его лице свои черты.

      И у кровати, опустившись на колени,

      под тоненькую шейку подвести ладонь

      и замереть. Когда растает звук молений,

      тихонько встать и погасить огонь.

      И помня о тревоге ветра за окном,

      с щемящей грустью слушать гул метели,

      и согревать родной сюжет своим теплом,

      чтоб утром – не найти его в постели.

      Schneewittchen

      Всё как в сказке.

      Всё как надо.

      Гроб хрустальный.

      Вокруг ограда

      живая. Осины.

      Утро холодное.

      Воздух синий.

      Солнце робко

      проглянет сквозь зелень,

      лес тебя

      в самом