в стену, чувствую что-то странное, оборачиваюсь. Непонятные крепления. Небольшого размера, достаточно широкие, массивные, в форме полуколец. Их штук двадцать, не меньше. Поднимаю голову выше и вижу несколько стальных труб, расположенных параллельно полу. На противоположной стене маячат те же самые крепления.
– Для упражнений, – поясняет Чертков. – Нужно держать себя в форме.
Он расстегивает рубашку, закатывает рукава.
Я облизываю губы как будто передо мной появляется самый вкусный в мире десерт. Я стою и не могу отвернуться, не могу отвести взгляд от мощного мужского тела.
Он легко отрывается от земли, совершая прыжок. Точно огромный хищный зверь. Обхватывает сталь и подтягивается. Снова и снова, без видимых усилий, совсем не напрягается.
Мышцы перекатываются под взмокшей кожей, вены набухают.
Он двигается как машина. Создан из железа. И вместо сердца у него просто кусок метала. Или нет?
Я сглатываю и даже не борюсь с желанием, с безумной потребностью ощутить всю эту тяжесть на себе.
Я выхожу в центр комнаты. Снимаю пиджак, сдираю платье и усаживаюсь на широкий стол, подтягиваю колени к груди.
Чертков невозмутим, его не смущает мой спонтанный стриптиз. Он завершает тренировку, когда считает нужным.
Я не успеваю замерзнуть, ведь внутри бушует пламя.
А он идет вперед, приближается вплотную, резко наклоняется, вынуждая отшатнуться, ставит руки по обе стороны от меня.
– Что такое, детка? – обдает горячим дыханием. – Совсем невмоготу?
– Да! Грех не воспользоваться таким экземпляром.
Упираюсь коленом в его пах, ощущаю, как растет внушительный бугор.
– Твой член всегда к моим услугам.
Это вызов.
Но Чертков играет только на своих собственных условиях. Он хватает меня за волосы и грубо стаскивает со стола, тащит куда-то, в другую комнату, толкает в темноту.
– Ты считаешь, что попала в сказку? – рычит мне на ухо.
– А разве нет? – издевательски хихикаю. – Разве это не наша маленькая извращенная сказка?
Его пальцы разжимаются, и без поддержки я падаю на пол.
– Посмотрим, на сколько тебя хватит, – заявляет хмуро. – Даже интересно.
Он не включает свет, я шарю руками вокруг, пытаюсь подняться, а крупная ладонь приземляется на мою макушку.
– Смирно! Куда собралась?
Я постепенно привыкаю ко мраку вокруг, но привыкнуть ползать у него в ногах никак не могу. Яростно дергаюсь.
– Теперь ты мне нравишься гораздо больше.
– Влюбился?
Он не двигается и ничего не говорит, только впечатление страшное, жуткое, давящее. Моя кожа леденеет, а тело сотрясает дрожь.
Мне кажется, сейчас он хочет меня ударить. Забить до смерти. Ногами.
Что же мешает?
– Может тебе плевать на отца и на несколько пожизненных сроков, которые он обязательно получит после суда. Может и судьба братца особо не волнует.
Чертков рывком заставляет подняться, сдавливает предплечье, вырывая из горла крик