школы. Я ничего не спрашивала, погоны на их форменной одежде свидетельствовали о том, что это конвоиры. Опергруппу так и не увидела.
Со мной не стали разговаривать. Мы молча шагнули в портал и оказались в мрачном, выстроенном из камня бараке. Конвоиры обыскали без намёка на какое-либо домогательство, выдали плотную робу ярко-зелёного цвета, от которой болели глаза. Подавители на руках сняли, заменив их на тяжёлый, металлический ошейник с порядковым номером, совпадающим с номером на одежде, и отвели в одиночную камеру.
По сравнению с моей комнатой в общежитии, тюремное жилище представляло собой выгребную яму. Небольшая комнатушка, прохладная, но сухая, без окон и намёков на какую-либо постороннюю деятельность. Одна жёсткая лежанка с худым покрывалом и почти плоской, жидкой подушкой, деревянное ведро для нужд вкупе с громоздкой, грубо сделанной крышкой. Вот и весь блеск пристанища убийцы.
Когда меня наконец оставили одну, я села на кровать и уставилась в стену, переваривая случившееся.
Потихоньку начала возвращаться чувствительность, а в голове появились первые вопросы. Насколько долго меня здесь продержат? Что будет дальше? Мысли терзали, рисуя процедуры допроса. Один раз в жизни это я уже пережила, с Юнгом. Ничто не помешает провернуть это и тюремщикам. Хоть в иллюзии, хоть в реальности, а подавитель, висевший грузом на моей шее, обнулит все попытки защититься.
Сейчас мне остаётся только ждать. Чего? Не знаю. Чувство вины, густо приправленное страхом неизвестности, вводило тело в оцепенение. События снова и снова крутились перед глазами, ясно давая понимание, что ничего хорошего мне не светит.
Два опростоволосившихся инквизитора подряд – уже не совпадение. Учитывая то, что один из них знатно мне насолил, хоть потом и попытался извиниться. Если тем, кто решает мою судьбу, придёт в голову представление, что я упокоила Курта и Виллу из ревности, костра мне не миновать. Или ещё чего похуже.
Прошло несколько часов, и счёт времени был потерян, когда взвизгнула задвижка двери, и сквозь отверстие проскользнул поднос. Уши резанул скрип обратного хода засова. Я медленно, нехотя поднялась с кровати. Щедрая миска овсянки грязно-серого цвета, два ломтя чёрного хлеба и металлический, подмятый с одного бока кувшин воды с таким же стаканом.
Есть не хотелось. Мучила жажда. Я сама не заметила, как опустошила пузатый сосуд. В каше даже не хотелось ковыряться. Возможно, об этом придётся пожалеть, но сейчас действительно не до еды.
Я расстелила постель и легла. Сон настиг меня мгновенно, концентрируя где-то в другой реальности самые острые моменты прошедшего дня.
Глава 3. Ван
Вирика плавно подошла к кровати и села по левую сторону. Я оказался между ней и Арнати.
– Привет, – поздоровался зайка, сняла очки и сразу преобразилась, как и в тот раз на сексуальной практике.
– Привет-привет. Вот уж не думал тебя здесь увидеть.
Крылатая присоединилась к начавшейся беседе:
– Сама расскажешь