фантастическим пофигизмом. Или качественными берушами. Она нахмурилась, когда в глаза бросилась растекшаяся на подоконнике лужица.
– Ты видела, что там на улице? Штормовое предупреждение вообще-то.
– Я не только видела, но и была там. Джо, у нас опять рама протекает.
– Где? – раздался за спиной голос. – Пусти, я посмотрю.
Он протиснулся к окну и уставился на очевидное доказательство её слов.
– Вот черт.
– Ага.
– Ладно, возьму сегодня у Арнольда герметик и заделаю вечером щели. Понять бы только, где оно течет, – парень скептическим взглядом окинул раму, ища следы предательства. Вообще, именно с этим окном они воевали каждый год. Чертова старая деревяшка будто ополчилась на них, каждый раз изыскивая новый способ устроить протечку.
– Проще окно поменять, – пробормотала Элис, которая снова начала мерзнуть, стоя у открытой створки.
– Хозяин против, ты же знаешь. Это нарушит гребаный «эстетический внешний вид» дома.
Она тихо выругалась и направилась к раковине в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы убрать мокрое безобразие.
До позднего вечера Элис возилась с докладом, так и эдак переставляя блоки, меняя местами слова, переиначивая фразы. Сказать все и ничего – тонкое искусство, если ты работаешь на закрытую организацию. Ближе к полуночи стало ясно, что голова не в силах больше думать, а глаза держатся открытыми исключительно на честном слове и стальной воле. Ещё чуть-чуть и придется вставлять под веки зубочистки, словно мультяшному герою. Спать хотелось так сильно, что Элис впервые не заметила совсем уж разбушевавшихся сквозняков. И хоть ветер не утихал всю ночь, настойчиво пытаясь достучаться до жителей Бостона крупными каплями дождя, утро принесло с собой тишину, мирный рассвет и вонь соляной кислоты.
– Джо! Черт бы тебя побрал! – заорала Элис, поднимая голову от подушки и стараясь не дышать слишком глубоко. – Если к нам заявятся соседи с претензией, то я без вопросов пущу их внутрь. Пусть высказывают тебе всё напрямую.
– Пуговка, ты очень злая, – заметил Джошуа, заглядывая к ней в комнату.
– Я голодная, а не злая!
– Прости, кухня занята, – с этими словами черноволосая голова скрылась за дверью, а Элис досадливо застонала.
Невероятным усилием воли выпнув себя из кровати, она поплелась в ванную, ежась от холода. Отопление пока не включали. Видимо, менеджер дома и скряги-жильцы считали, что на улице недостаточно свежо и надо подморозить задницы ещё чуть-чуть. Так что Элис прыгала на цыпочках в сторону вожделенной горячей воды, мечтая согреться под струями душа, но вместо этого её ожидали два таза гребаных печатных плат. Отмокающих в проточной воде печатных плат. Вместо прекрасного обжигающего душа, она стояла и смотрела на паршивые куски текстолита.
– Джошуа!
Элис снова безбожно опаздывала, несясь чуть ли не бегом по Мэйн-стрит от станции Кендал. Ловко лавируя между людей, луж и велосипедистов,