покарал негодяя. И были бы они воплощением добра, если бы не одно. Нельзя сказать, что работают юстасины только за деньги. Нет, нельзя. Потому что правильно будет сказать, что работают юстасины только за огромные деньги!
Ночь как началась плохо, так и закончилась отвратительно. Андрея во сне, просто-напросто, пошло и незамысловато искусали клопы. К счастью, Мигуэнци разбудил его всего через несколько часов сна, поэтому кровососущие не успели как следует развернуться. Не выспавшийся, и поэтому злой, человек быстро оделся и открыв дверь под шепот призрака зычно проорал на весь трактир, что ему завтрак не надо, а вместо это требуется по-быстрому собрать побольше еды в дорогу.
Потом призрак спрятался в свои трусы, а человек, разбаррикадировав шкаф, выпустил начинающего вора на свободу. Держа незваного гостя за шкирку, открыл на стук дверь и принял из рук трактирщика увесистый сверток. Сунул в ответ золотой и получил сдачу.. Кинув сдачу в карман, сунул сверток в мешок и неожиданно обнаружил там чужую руку. Утро, как говорится, перестало быть томным.
– Да ты совсем охренел, – прорычал Андрей вору, выкручивая руку, – я смотрю, ты из тех, кто и со своей виселицы веревку сопрет!
Джучи почти висел в его руке и что-то скулил, что Дубов без перевода понять не мог. Но вдаваться в подробности смысла не было, поэтому Андрей отвесил вору мощный пинок и протащил до выхода из трактира на вытянутой руке. В дверях оглянулся. Из-за стойки белели выпученные глаза трактирщика. А также удивленный, недоумевающий и, даже, немного презрительный взгляд подавальщица из-за плеча мужика.
«Похоже меня тут не за того приняли, – мелькнула мысль, – ну да, от услуг такой сочной девицы отказался, зато пойманного мальчишку вора страже не отдал, а утром тот за зад держится аж обеими руками… Ну и ладно. Главное чтобы молчали.»
Избавившись от вора, Андрей нырнул в тот уже знакомый ему переулок, с другого конца которого вышел уже странствующий жрец и решительным шагом направился к знакомым воротам.
Миновав без всяких проблем и вопросов ворота, вскоре вышел на дорогу, по которой и приехал в этот славный город. Тракт уже начал заполняться первыми путниками, сверкающими головами всех цветов радуги. Человек решил, что идти в прежнем направлении не стоит. Так что вскоре свернул на еле заметную тропинку, уходящую направо. И над ним сомкнул величественные кроны светлый лес, состоящий из громадных деревьев, уходящих своими вершинами на высоту почти в сотню метров.
Мигуэнци выглянул из своего убежища, но пределов капюшона не покидал. Скоро удалось наладить экономичный стиль путешествия: идти быстрым шагом час или два, а после полчаса отдыхать. Андрей рассудил, что так идти удобнее и быстрее, чем уныло брести час за часом. На первом же привале обнаружился большой ручей с запрудой, где путник как мог постирал плащ пьяницы-жреца и немного помылся. Дальше какое-то время пришлось нести плащ на палке, подобно хоругви религиозного фанатика, размахивающему рясой давно почившего святого. Но хоть запахи пота и пива перестали