Результат не замедлил сказаться.
Два огромных здания Cоlumbia Pictures были для меня храмом, центром легендарной мировой кинокомпании. А раз так – я должен быть в этом центре. В который раз я поднялся на какой-то этаж и пошел бродить. Смотрю: как в сказке, открытая дверь. Захожу. В комнате сидят десятка два людей, все что-то печатают, разговаривают по телефону – обычная жизнь обычного офиса. На меня никто внимания не обращает, мало ли кого тут черти носят. Я мог бы забыть свои вопросы и свое поведение, но помню, потому что знал всего несколько фраз: «I want to be a star» и «I need to meet an agent». Представьте себе здоровенного детину, который входит в третьестепенную контору мегамонстра Cоlumbia и, уверенно улыбаясь, говорит эти фразы. Но мне было две недели от роду, ведь жесткий гордый бизнесмен и спортсмен остался в России, и потому было совершенно не важно, смеются надо мной или нет: у меня была цель, и я решил достигнуть ее во что бы то ни стало.
В мои слова никто даже не вслушивался… кроме одной дамы лет пятидесяти. Голодный, злой, типично американский взгляд женщины постбальзаковского возраста мгновенно сменился ни к чему не обязывающей улыбкой. Она подошла настоящей волчицей, которая уже знала наперед все поступки, свои и мои. На ломаном английском я объяснил цель своего визита. Моя волчица взвилась: она поможет, она устроит, она очень рада, она уверена в успехе… Какое расположение к моей персоне! Помню, как понимающе хмыкнула секретарша.
На следующий день мы встретились у проходной, и она повела меня по бесконечным корпусам, кабинетам и площадкам, киностудиям, павильонам и музеям этого мирка, города, со своей жизнью и смертью. Я был в восторге, именно такой экскурсии я ждал, именно с такого знакомства представлял начало своей новой жизни. Чудно, буду держать ее на расстоянии, буду флиртовать и улыбаться, а дальше – жизнь покажет. Но события разворачивались быстрее, чем я предполагал. Вечером мадам пригласила меня к себе на ужин, благоразумно сообщив, что собирает вечеринку, на которой будут ее друзья. Как говорил один мой знакомый: люблю групповой секс – всегда можно улизнуть.
Ее друзьями оказалась подозрительного вида парочка, которая при первом же удобном случае распрощалась, сославшись на оставшихся дома собак, голодных и несчастных. Мадам угощала меня полуторалитровой бутылкой Absolute, по-американски не заботясь о вкусной и обильной пище.
– У нас, – говорю ей по-русски, – даже такая Баба-яга, как ты, сначала Ивана-царевича кормила и поила, а потом еще и в баньке парила.
Я пил водку, после каждой рюмки с надеждой поглядывая на мадам, но красивее она не становилась. В какой-то момент я с ужасом подумал: «Олег, в кого ты превращаешься, ты никогда в жизни ничего не делал ради карьеры, а теперь решил измениться? Это мерзко и ни к чему хорошему не приведет». Не окончив начатого, я, как Золушка, с боем часов собрался и уехал. Пожалуй, это была моя единственная жертва Голливуду, мерзкая жертва. Не потому, что я предвзято относился к той женщине, а потому что шел на близость с ней, желая быть ближе к кино.
Сейчас, сидя в самолете, я пытаюсь сложить пазл моего прошлого, по отдельным