чего? – почти беззвучно прошептала она. Петрова поняла вопрос больше по движению губ, чем на слух.
– В ту-а-лет, – четко проговорила Люся.
– Ключ возьми, – проводница скосила глаза на металлический столик.
– Можно?
Женщина утомленно кивнула. Петрова зашла в купе и крайне осторожно, чтобы не звякнул, взяла ключ.
– Спасибо. Куда положить?
– Оставь пока у себя, – выдавила проводница. – Дверь не закрывай.
Послушная Люся двинулась к выходу.
– Не эту дверь, – вслед прошептала подруга Зоника. – В туалете. А эту – закрой.
Петрова была не просто послушной, но и сообразительной. Медленно, чтобы не греметь, она задвинула дверь в купе проводников и прочитала в металлической рамке: «Галина Семеновна Суконь».
Позже Галина Семеновна Суконь металась в полной железнодорожной амуниции по вагону и будила разоспавшихся пассажиров зычными командами:
– Падъ-ем! Встаем! Одесса через два часа. Через час закрою туалеты. Вста-ем! Падъ-ем! Белье сдаем!
В туалет уже выстроилась очередь, в воздухе плавала белая взвесь, выбиваемая пассажирами из наволочек и подушек: пух, мелкие перышки, вековая пыль. Петрова потерла глаза и начала будить подругу, предупреждая, что скоро закроют туалет.
Как из-под земли, рядом выросла проводница и, подмигнув Люсе, словно сообщнице, попросила ключ.
Петрова отогнула край салфетки, лежавшей на столе, и извлекла из-под нее металлическую загогулину.
– Спасибо, – поблагодарила ее Галина Семеновна Суконь и отправилась в противоположный конец вагона.
Ожидавшаяся через два часа Одесса все равно появилась неожиданно. Народ засуетился, занервничал, перепроверил паспорта, распихал пожитки по чемоданам и высыпался на перрон.
У входа в вагон стояла проводница в форме, механически отвечая: «Пожалуйста. До свидания. Пожалуйста. До свидания». Зоник тоже стоял рядом, словно при исполнении. Дождавшись своего спутника, он в очередной раз жадно посмотрел на Галину Семеновну и сказал:
– Ну, я пашол, даа?
– Ну, иди, дорогой, – благословила она его по-домашнему.
Выгрузившиеся в этот момент из вагона девочки тоже приостановились попрощаться. Точнее, остановилась Люся. Валентина же, увидев Зоника, замерла и томно на него уставилась. Предатель не подавал виду, только его товарищ, так бездарно проведший ночь рядом с пышнотелой красавицей, хрипло заклекотал:
– А, карасавица, давай, да.
Зоник бросил суровый взгляд, и небольшая по объему кепка умолкла.
– До свидания, – сказала Петрова строгой Галичке и нагнулась за чемоданом.
– До свидания, девочка, – щедро улыбаясь, ответила довольная проводница, и Люся медленно побрела за Валентиной, устремившейся по прямой к вокзалу.
– Стой, – услышала за собой Петрова и обернулась. – Хорошая ты девка! Удачи тебе. С Богом.
– Спасибо, – тихо ответила