еец поднял голову к небу, зажмурился и втянул воздух носом. Пахло мокрой опавшей листвой и полынью. Весна.
Сержант закурил. Постояв несколько минут ещё раз посмотрел в чистое небо. Затем вытер лицо пилоткой, опустил глаза и задумался о чём-то своём. Взгляд его выражал сожаление, было видно, что он вспоминает родных ему людей. Боец вздохнул.
–Эх, – хлопнул себя по ноге сложенной пилоткой, затем надел её на голову, оправился и вошёл в пролесок так же аккуратно, как и выходил.
– Не доверяю я этому затишью, товарищ лейтенант. Несколько дней уже ни фашисты, ни наши не наступают. Чует моё сердце ничего весёлого и жизнерадостного эти выходные не принесут.
Командир развед роты сидел на бревне и ремонтировал сапог, зажав его ногами.
– Что ты каркаешь как хреновая свекровь, Николай? Тихо значит хорошо. Давно ли мы в тишине сидели? Вон лучше гимнастёрку себе зашей. Будто собаки тебя рвали. Перегруппировка идёт, ясное дело. Скоро расслабуха кончится. Наслаждайся пока. Ты оружие почистил? Ходит, слушает. Не дёргай мне нервы.
Сержант с укором взглянул на командира и отошёл чуть в сторону.
– Оружие у меня всегда в порядке. А рваньё для маскировки в лесу лучше, чем воротничок накрахмаленный. Да и некогда было. Сами знаете.
Лейтенант обулся, встал и подошёл к Николаю.
– Ладно. Не серчай, дружище. Глянь лучше, как я сапог починил. Вот что значит руки у человека не из задницы.
– С неделю походит, – усмехнулся боец.
– Ты видишь братьев Дубовых? Лежат себе отдыхают. Никого не беспокоят. Золото, а не солдаты.
– Да их и кувалдой не проймёшь. Двое из ларца. Вот так батька постарался, ничего не скажешь, – снова парировал Николай.
– Тьфу на тебя. Ему слово, а он тебе два. Кто из нас командир?
– Вы.
– Я. Вот дойдём до Берлина, все будут шнапс трофейный пить, а тебя я под арест посажу. За вредность твою и занудство.
Привал для развед роты затянулся на несколько дней, но душевного спокойствия не было. В воздухе висело напряжение как натянутая струна. Хоть и не слышны были как обычно разрывы снарядов и пулемётные трели, но вокруг был слышен далёкий гул моторов тяжёлой военной техники. Такой низкий, утробный фон был у наступающей весны. Шла крупная перегруппировка войск. Два титана готовились сцепиться в жестокой схватке и полетят от их удара лбами брызги из человеческих жизней. Никто не будет их считать. Сухая статистика выдаст округлённые цифры, отправятся во все уголки страны похоронки, содержащие однотипный, заготовленный текст: «был…, служил…, погиб героем».
Командир развед роты, Кирилов Пётр, осматривал своё подразделение. В основном новобранцы. Солдаты гибли, их место занимали другие, но были и старожилы, тёртые калачи которых просто так не возьмёшь. Они шли с ним в одном строю с того момента как линия фронта медленно, тяжело, но всё же стала двигаться на запад.
Савостин Николай. Опытный, умелый разведчик. Бесчисленное количество раз он выручал в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Из цирковой семьи. Человек-смекалка. Как в его мозгу складывается решение, никто не знает. Рядом дремлют, положив под голову вещмешок, братья Дубовы. Алексей и Александр. Погодки, но похожи как две капли. Деревенские, простые ребята. Действуют чётко, бесхитростно, прямо. Каждый из них способен побороться с медведем. Тут же, с ними рядом, расположился Тимченко Михаил. Рачительный хозяин. Глава большого семейства. Знает и может всё. Это он научил когда-то новоприбывшего, зелёного лейтенанта «починять» сапоги. Сам Кирилов, человек образованный не только в рамках программы военного училища, но лёгкий и простой в общении. Может найти подход к каждому бойцу, не зависимо от его социального положения. Правильный, разумный человек.
Тимченко подсел к командиру:
–О чём задумался, старшой?
–Не знаю я, что делать с этими пацанами, дядя Миша. Как их в разведку посылать то? За неделю третья группа не вернулась.
–По другому не будет, – ответил солдат. – Немец по шапке получил, назад пятится. Партизаны наши им тоже перекурить не дают. Вот они бдительность и усилили. Это в начале войны они вперёд бежали ни на что не оборачивались. Сейчас другое дело. Сдюжим. Нам деваться некуда. Подучим ребят и вперёд.
–Успеть бы, – ответил командир. – Ладно, прорвёмся. Табачок есть?
–Как же не быть? На днях только новый кисет пошил.
–Всё у тебя настроено, всё по полочкам, – улыбнувшись, сказал ком роты. – Когда успеваешь?
–А я не стараюсь. Само получается. Доставайте газетку, Пётр Григорич.
Спокойствие прервал крик бегущего к ним солдата.
–Товарищ лейтенант. Там это. Крестник ваш. Не знаем что делать.
–Что ты дышишь как конь загнанный? – прервал его Пётр. – Объясни нормально. Что? Где? Ёш твою медь!!!
–Возле штабной землянки. Там.
Ком роты не стал дослушивать запыхавшегося бойца и рванул с места в указанном направлении. Кирилов бежал и из далека видел толпу бойцов собравшихся