и штаны. Джим сунул их в седельную сумку Трухарт. Затем, прижимая острие шпаги к спине Кайзера, провел полковника – босого, в одном белье – к краю соляной равнины.
– Идите по своим следам, полковник, – сказал он, – и к завтраку будете в крепости.
– Послушайте меня, jongen, – сказал Кайзер высоким взвинченным голосом. – Я приду за вами. И когда вас повесят на площади, обещаю, что это будет происходить медленно.
– Если будете и дальше болтать, полковник, пропустите завтрак, – улыбнулся Джим. – Лучше ступайте-ка восвояси.
Он смотрел, как Кайзер идет по соляной поверхности. Неожиданно ветер разогнал тяжелые тучи, полная луна отразилась от корки соли и стало светло как днем. Видны были даже тени ног Кайзера. Джим смотрел ему вслед, пока полковник не превратился в темное пятно на горизонте, и понял, что возвращаться тот не станет. Сегодня по крайней мере. «Но мы не в последний раз видели доблестного полковника, – подумал он, – можно не сомневаться». Он подбежал к Трухарт и отвел ее в лес. Разбудил Луизу.
– Вставай, Ежик. Нас ждет долгое путешествие, – сказал он девушке. – Завтра к этому времени за нами будет идти кавалерийский эскадрон во главе с Кайзером.
Когда она сонно села, он прошел к Трухарт. К седельной сумке был привязан шерстяной кавалерийский плащ.
– В горах будет холодно, – предупредил он Луизу. Она еще не вполне проснулась и не сопротивлялась, когда он набросил плащ ей на плечи. Потом отыскал сумку полковника с продуктами. В ней лежали ломоть хлеба, кусок сыра, несколько яблок и бутылка вина.
– Полковник любит поесть.
Джим бросил девушке яблоко, и та съела его целиком, вместе с сердцевиной и косточками.
– Слаще меда, – сказала она с набитым ртом. – Никогда ничего подобного не пробовала.
– Прожорливый маленький Ежик, – насмешливо сказал он, и она в ответ дерзко улыбнулась ему. Мало кто мог долго сердиться на Джима. Он присел перед ней на корточки, складным ножом отрезал кусок хлеба и положил на него сыр. Она съела с жадностью. Он смотрел на ее лицо в лунном свете. Она казалась похожей на фею.
– А ты? – спросила она. – Не будешь?
Он покачал головой: уже решил, что на них обоих не хватит, а девушка изголодалась.
– Где ты научилась так хорошо говорить по-английски?
– Моя мама из Девона.
– Вот это да! Да и мы оттуда. Мой прапрапрадед был вроде как герцогом.
– Мне называть тебя герцогом?
– Подойдет, пока я не придумаю что-нибудь получше, Ежик.
Она не могла ответить, потому что опять откусила хлеба с сыром. Пока она ела, он разобрал остальное имущество Кайзера. Примерил вышитую золотом рубашку.
– Войдем мы оба, зато тепло.
Штаны также были широки Джиму, но он подвязал их седельным ремнем. Потом примерил сапоги.
– Ну, хотя бы это мне впору.
– В Лондоне я видела пьесу «Оловянный солдатик», – сказала Луиза. – Ты сейчас похож на него.
– Ты была в Лондоне? – На Джима это произвело впечатление. Лондон