ноги высох, исчез, но через сто шагов Ксиа увидел сдвинутый булыжник. Еще сто шагов – и сломанный стебель травы, уже начавший увядать. Ксиа не стал задерживаться в поисках других следов. Быстрый беглый взгляд подтверждал верность его чутья и позволял уточнить направление. Ксиа улыбнулся и покачал головой, когда обнаружил место, где Баккат, затаившись, долго ждал у своего следа. Он сидел на корточках, и его пятки вдавились в землю. Потом, гораздо дальше, Ксиа обнаружил место, где Баккат сделал широкий круг и снова ждал у своего следа, как раненый буйвол возвращается и ждет преследующего его охотника.
Ксиа был так доволен собой, что взял небольшую понюшку, негромко чихнул и сказал:
– Знай, Баккат, за тобой идет Ксиа. А Ксиа превосходит тебя во всем.
Он старался не думать о девушке с медовой кожей: ведь это единственное, в чем Баккат его опередил.
Когда след повел в горы, он стал еще менее заметным. В длинной узкой долине Ксиа нашел место, где Баккат перепрыгивал с камня на камень, не касаясь мягкой земли и не потревожив траву или другие растения, кроме редкого серого лишайника на камнях. Это растение такое сухое и прочное, а Баккат так легок и ступня его так мала и гибка, что он прошел по этому месту легко, почти как горный ветерок. Присев, Ксиа разглядывал чуть другой цвет лишайника там, где его касались ноги Бакката. Он шел поодаль от следа с противоположной от солнца стороны: так солнечные лучи помогали лучше разглядеть след, и можно было вернуться и снова осмотреть его.
Потом даже Ксиа оказался в тупике. След поднимался по крутому склону, опять переходя с камня на камень. Потом неожиданно, на полпути к вершине, след кончился. Словно орел схватил Бакката когтями и унес в небо. Ксиа прошел дальше по направлению следа до самого конца долины, но больше ничего не обнаружил. Он вернулся туда, где след кончился, присел и стал поворачивать голову, разглядывая полоски лишайника, покрывавшие скалы.
В качестве последнего средства он достал щепотку порошка из рога южноафриканской антилопы и растворил в своей слюне. Закрыл глаза, давая им отдых, и проглотил порошок. Потом приоткрыл глаза и сквозь ресницы заметил легкое движение, словно взмах крыла летучей мыши. Но когда Ксиа посмотрел прямо, все исчезло, словно никогда не существовало. Во рту у него пересохло, по рукам побежали мурашки. Он понял, что его коснулся один из духов дикой природы, а видел он ноги Бакката, бегущего по камням. И двигались они не вверх, а вниз по склону.
В этот миг обостренного восприятия Ксиа по цвету лишайников догадался, что нога Бакката касалась их дважды: на пути вверх и вниз. И Ксиа вслух рассмеялся.
– Баккат, ты можешь обмануть любого, только не Ксиа.
Он прошел вниз по следу и увидел, как это было сделано. Баккат взбежал по склону, перепрыгивая с камня на камень, потом, посреди прыжка, повернул назад и побежал вниз, его маленькие ступни касались точно тех мест, что и в первый раз. И единственным заметным признаком оказался слегка измененный цвет лишайника.
У подножия