удалилась.
***
Они сидели на своей любимой крыше. Перед ними расстилалось огромное, красно-сиреневое небо. Закаты в их городе всегда были прекрасны и восхищали жителей и приезжих.
Когда-то, лет в 8-10, они приходили сюда, Алеста рыдала на плече своего лучшего друга детства, рассказывая о том, что ее родители не замечают дочь. Любому ребенку, а тем более подростку, показалось бы это раем, но только не Алесте, жаждущей любви и заботы, сколько помнила себя.
Их ноги свисали вниз, в глубокую темноту. Очертания деревьев замерли, каждый листик притих, будто не желая прерывать диалог двух ребят на пятачке крыши.
–Помнишь, мы приходили сюда давным-давно, когда ты была еще маленькой? – спросил Анхель, с хитрым прищуром смотревший на девушку. Он словно услышал, о чём думает подруга.
–А с чего вдруг я только маленькой? – возмутилась та – Не забывай, ты только на два меня старше!
Легкая насмешливая улыбка тронули уголки губ Анхеля, но быстро пропала.
Молчание затягивалось. В воздухе чувствовались запахи домашней еды. Видимо, готовил ужин. За несколькими домами на детской площадке одиноко лаяла собака; гуляла компания людей, тихо переговариваясь и весело смеясь. Начали зажигаться огни в окнах квартир, хлопать двери подъезда – видимо, кто-то уже вернулся домой после длительной вечерней прогулки. Все было как всегда: городские звуки, запахи и дела. И все же Алеста чувствовала рядом что-то необычное, волнующее, волшебное. И это было настолько близко, что у девушки сжались легкие, не давая глубоко вздохнуть. Это все исходило от парня, и она невольно отодвинулась от него, беспокойно оглядываясь по сторонам.
–Зачем ты… это сделал?
–Что именно? – Анхель опять хитро прищурился.
– Поцеловал меня. – Алеста коснулась своих губ кончиками пальцев, будто в доказательство этих слов.
–А что, нельзя? – в глазах парня запрыгали веселые огоньки.
– Можно … то есть, нельзя! То есть… – девушка прерывисто вздохнула, – …мы же друзья … – она беспомощно смотрела в эти пронзительно-синие глаза, и на секунду утонула в них.
Друг широко улыбался. Казалось его веселило замешательство сидящей рядом с ним девушки.
Опять молчание. На этот раз оно было куда дольше и тяжелее. Закат медленно переходил в вечернюю темень, и наконец-то Анхель лениво, нехотя произнес:
– Конечно, мы всего лишь друзья.
Это прозвучало тихо, но резко и твердо.
– Как ты думаешь, – Алеста поежилась от легкой прохлады, – почему мои родители так ведут себя?
Лучший друг вздрогнул. Неожиданный, но традиционный вопрос его и удивил, и обескуражил.
– Как … так? – спросил он.
– Ну… странно. – Девушка нахмурилась и посмотрела себе под ноги, в чернильную тьму. Казалось там, в глубине находились самые потаенные мысли, скрытые чувства и страшные тревожные события. Алеста снова поежилась, но на этот раз не от весеннего холода. А от ужаса. Она вдруг поняла, что ничего не знает о людях, окружающих