плаще
Тоскующий призрак Пилата5.
Яффо
Прибоем о причал, луной над минаретом,
Меняет Яффо6 свой сорок четвертый век —
Густая тьма лежит на скалах Андромеды —
В ней мертвый Ной бредет достраивать ковчег…
Пугающе стучат копыта Буцефала…
И Ричард тоже здесь… за рыцарским столом…
А мы с тобой сидим на пирсе у причала,
С начала всех начал – под звездами вдвоем.
Ты помнишь, что еще с рождения планеты
Слиянием миров, была я лишь твоей?
Я для тебя, Персей, останусь Андромедой,
И ты спасешь меня от всех невзгод, Персей!
Прибоем о причал, волной дробясь на брызги
Моя любовь к тебе жива из века в век.
Нас Яффо сочетал в предшествующих жизнях —
На этом берегу мы строили ковчег…
Всегда и вечно здесь – в Земле Обетованной,
В кровопролитье битв… в притонах и дворцах…
В плену у короля… наместника… султана… —
Ты находил меня по промыслу Творца.
Мы вместе навсегда – Персей и Андромеда…
Где явь, а где мираж, уже не разберешь.
Нам вместе суждено идти по жизни этой
И в следующих вновь ты здесь меня найдешь!
Из Петербургской серии
Ностальгия
В далекой стране, где все время весна и лето,
Где ласково солнце, а берег целует волна,
Мне всюду мерещится город гранитный этот,
Где я в постоянном смятенье и вечно больна.
Где белая ночь, рассеченная шпагами шпилей,
Взирает на сфинксов из марева северных волн,
Мосты до рассвета разводят железные крылья,
И вздыблен под царственным всадником бронзовый конь.
Где Зимний дворец держат спины могучих атлантов.
Где ангел с крестом, Монферраном воздвигнутый ввысь,
Глядит на бродягу-бездомного с томиком Канта.
Где в каждом фасаде – поэзия, поиск и мысль!
Где стены домов помнят цену блокадного хлеба.
Где тучи лиловы и холоден солнца софит…
И мне в акварель безупречного здешнего неба
Охота добавить растертый балтийский графит.
Замок Павла
Мрачный замок в закате алом.
Режет ночь силуэт креста.
Это здесь убивали Павла
Благородные господа.
Павел-Павел, несчастный Павел…
Перед гибелью столько мук…
Предсказал тебе вещий Авель7
Смерть от рук вероломных слуг.
Мост цепной и ворота с рустом
Не спасут головы твоей.
Царедворцы упьются хрустом
Августейших твоих костей.
«От удара скончался Павел»
(…табакеркою, в пол-лица).
– Цесаревич, вы не слыхали
Окровавленный зов отца?..
При