мог ответить ей Насыр?
Да, годы не пощадили ее. Тогда была она молодой статной женщиной. Одевалась всегда опрятно. Длинные толстые косы украшали ее голову. После похоронки на мужа с ней стало твориться что-то непонятное. Кызбала часто теряла сознание, заговаривалась, а в тот год долго болела: слегла ранней весной, почувствовала себя лучше только осенью. Но была в ней сила духа, понимала Кызбала, что надо ей поставить на ноги сына. Стала растить его, превозмогая хвори и трудности. Вились, конечно, вокруг красивой вдовы мужики, любители легких успехов, но никого не подпускала к себе вдова. Были и серьезные женихи – как правило, фронтовики. Присылали к ней сватов, но решительно отвергала Кызбала предложения. Видать, была она из тех женщин, которые верно хранят первую любовь. Близкие, тетушки и кумушки, пытались уговорить ее: «Теперь Нурдаулета не вернуть, Кызбала. Много лет после его смерти ты была верна ему, не дала даже малейшего повода для людских толков. Родственники довольны тобой; довольна тобой, должно быть, и душа Нурдаулета. Но подумай о себе, Кызбала: ты еще молода. Если надумаешь соединить жизнь свою с кем-нибудь, мы не будем противиться». Так говорили родственники, но тверда была в своем решении вдова. Она ответила: «Ни вам, ни Богу не поверю, что Нурдаулет мертв. Не хочу я в это верить. Не говорите мне больше о замужестве, не жалейте меня. Аллах меня пожалеет. Он лишил меня Нура, но оставил Даулета, – или вы забыли о нем? И передайте мои слова всем родным и близким».
И чего уж говорить: кого-то огорчила такая ее решительность, кто-то обрадовался, а самые сердобольные заплакали от этих слов.
Она продолжала жить своей вдовьей, тихой жизнью. И каждую, весну чувствовала себя нездоровой. Не хотела до конца оставлять ее странная болезнь. Как правило, это недомогание длилось несколько дней: кружилась голова, были обмороки, и она снова начинала заговариваться.
Многочисленные родственники помогали достойной женщине. Вырос Даулет, даже не почувствовав на себе всех тягот сиротства. Он успешно закончил школу, но в город учиться не поехал.
Не хотелось ему оставлять мать одну. Напросился рыбаком к Насыру. Не раз Насыр заглядывался на молодого парня, во всем тот напоминал Нурдаулета: был трудолюбив, общителен, улыбчив. Кахарману тоже понравился способный парень: школу-то он закончил с золотой медалью. И убедил Кахарман Даулета в том, что ему надо учиться дальше: настоял на том, чтобы Даулет поступил в институт заочно. «Не хочешь оставлять мать – это я понимаю. Лови рыбу, но учись обязательно», – посоветовал ему Кахарман. Даулет свозил мать к хорошим врачам в Алма-Ату. Лечение пошло на пользу: Кызбала окончательно выздоровела. На ее прежде бледном лице снова появился румянец, живо заблестели черные глаза. Она подумывала вновь пойти учительствовать в школу, к детям…
…Насыр стоял истуканом, не было у него сил отстраниться от рыдающей Кызбалы. Только что он смотрел в глаза смерти, видел, что не всякому доведется увидеть на своем веку: тот