шевельнула плечами, отступила от него на шаг и начала раздеваться сама. Олег тоже стал не спеша раздеваться, глядя на Нору. Вольтова дуга взаимного желания не слабела, и было даже приятно немного затянуть это состояние, прежде чем соприкоснуться телами. Нора разделась догола, дала ему посмотреть на себя и легла в постель, откинув одеяло. Он лёг к ней, оставив на себе трусы. Норина рука быстро нырнула к нему в трусы, сделала несколько лёгких движений и стала стаскивать трусы вниз. Он помог ей освободить себя от этого совершенно лишнего предмета, приостановился и спросил: «Тебе сегодня можно?» «Ты можешь ни о чём не беспокоиться», – ответила Нора. Она собиралась занять позицию сверху, но он опрокинул её на постель, и начал в привычной позе, не торопясь и внимательно глядя на неё. Нора застонала и прикусила губу. Он поднялся на колени и подтянул её к себе. Обеими руками он держал её чуть ниже пояса и управлял её телом. Норе оставалось только не мешать ему. Она упёрлась в постель ногами позади него и выгнулась в спине. То, что должно было прийти, пришло неожиданно. Нора вцепилась в простыню и вскрикнула. Через несколько секунд он отпустил её и лёг рядом, потом посмотрел на часы: «Пять минут седьмого. Ты действительно хочешь в театр?»
– А ты?
– Я бы остался в постели.
– Нет. Мы пойдём в театр, а потом вернёмся в постель.
Олег сморщился и недовольно застонал.
– Вставай, вставай. Я сварю кофе.
– Не надо кофе. Я не пью кофе на ночь. Раз уж ты непременно хочешь в театр, давай пораньше выйдем, успеем что-нибудь перекусить у них в буфете.
– Ерунда. Я сейчас сделаю яичницу.
Олег встал, натянул трусы и джинсы, накинул рубашку.
– Давай так. Я сделаю яичницу, а ты собирайся.
Олег решительно пошёл на кухню, Нора голышом юркнула в ванную. Когда она, уже одетая для выхода, пришла на кухню, Олег сидел за маленьким столом, перед ним стояли нарезанный белый хлеб, блюдце с несколькими ломтиками сыра, масло и большая сковорода с яичницей. Нора включила электрический чайник и села к столу. Олег разделил яичницу пополам, положил в тарелки. Нора намазала белый хлеб вологодским маслом и принялась за яичницу. «Надо же, как вкусно», – удивилась Нора. Здесь, она имела в виду, в России, в Москве, всё было удивительно вкусно. В Америке приходилось готовые продукты выбирать с осторожностью: можно было нарваться на что-нибудь совершенно несъедобное. Нора вспомнила, сколько ею было выброшено колбасы, печенья, консервов, вылито напитков, вроде Root beer или ягодного пунша. Она приехала из Европы и думала, что в Америке, как и там, можно брать наугад любую упаковку, любую яркую коробочку и всё будет хорошо. Щёлкнул чайник. «Тебе налить?», – спросила Нора. Олег кивнул. Нора бросила в чашки по пакетику Lipton и налила кипяток. Олег сделал себе бутерброд с сыром и откусил кусок, запивая чаем. «Я так понимаю, мы оба не курим?», – спросила Нора.
– Я курил, бросил. Тяжело в полётах,