она укатит в другой штат, – многозначительно сказал Вон, придерживая одной рукой волосы девушки, другой копаясь в телефоне.
У него не было страниц ни в одной из социальных сетей, и он всегда был против показного позерства, прямо как я. Однажды я поймал его за просмотром страницы в «Инстаграме» какой-то девушки, но он сразу же заблокировал телефон. Я никогда не узнаю ее имя, спрашивать бесполезно.
В любом случае, Вон сейчас говорил о Луне, так что пришла моя очередь отключиться. Я не люблю разговаривать с ним о ней.
– Ты ведь потратил много лет на это дерьмо? – сказал он, пряча телефон в задний карман джинсов.
Это дерьмо? Да пошел ты, Спенсер.
– А ты? – прорычал я сквозь сжатые челюсти. – Ты настолько ненавидишь девушек, что с трудом трахаешь их. Минеты это единственное, на что ты согласен, лишь бы тебя не касались. А я способен на чувства.
– Я способен на чувства. – Он поднял одну бровь. – Ненависть. Ревность. Презрение. – Он посмотрел вниз на девушку, которая качала головой вперед и назад у него между ног, в его ледяных глазах застыла апатия, еще раз доказывающая, что никому нет места в его душе. – Кроме того, невзаимная любовь похожа на красивый «Ягуар» – тебе приходится тащить его на себе вместо того, чтобы ехать. Красивый и блестящий снаружи, но слишком тяжелая ноша, чтобы обрекать себя на нее.
– Сдохни, – улыбнулся я.
– В конце концов, я не умру девственником, – сказал он вежливо, проводя руками по крашеным волосам девушки, сжимая их на затылке.
Я почти был готов выбить из него все дерьмо, как вдруг Арабелла положила пальцы на мою шею.
– Ты выглядишь немного напряженным. Позволь я помогу тебе, – промурлыкала она. – Я слышала, что ты извращенный ублюдок, Найт Коул. Рискнешь со мной?
Я все еще не обратил на нее внимания, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней. Я не идиот – она здесь не ради меня. Все они пришли сюда за сплетнями. За славой. Им не важно, кто их выбрал, главное, что их просто выбрали.
– Не в том настроении. Но…
Я сжал ее подбородок и притянул в объятия. Она застонала мне в рот, когда наши губы соприкоснулись. Ее язык попытался проникнуть ко мне в рот, но я сильнее сжал губы, игнорируя ее старания. Я никогда в своей жизни так не целовался с девушкой, но я был слишком накуренным, кроме этого, моя решимость слабела каждый раз, когда Луна отшивала меня.
Я размазал ей помаду, будто это военный камуфляж, погрузил пальцы в густые волосы, взлохматив их так, словно ее жестко трахали все последние десять лет. А затем отстранился с усмешкой на губах. Помада была повсюду: на губах, носу, подбородке и щеках. Могу представить, насколько дико я сейчас выгляжу.
– Может, в другой раз? – Надежда зажглась в ее глазах, в пьяной улыбке появилась самоуверенность.
– С удовольствием, детка.
Арабелла получила свою историю.
А я подделал свою.
Через двадцать минут мы вывалились из развлекательной комнаты и спустились вниз, чтобы закончить