коммунистическое руководство первым делом запретило свободный доступ в него. Были наглухо закрыты все кремлевские ворота, кроме Троицких, у которых заняли караул латышские стрелки. На кремлевских стенах между зубцами замаячили фигуры с винтовками.
Прежде Кремль с его общенародными святынями никогда не запирался, в него можно было войти в любое время суток. Лишь дважды за всю свою историю он был недоступен для народа: в Смуту XVII века, когда в Кремле засел Лжедмитрий, и в 1812 году при французах.
Поэтому Иверская часовня, в центре города, под стенами темного запертого Кремля, с ее всегда открытыми дверями, с горящими свечами, с ее богомольцами, шедшими к ней бесконечным и неиссякаемым ручейком, воспринималась одними как упрек и вызов, другими – как ободрение и надежда. Комендант Кремля матрос Павел Мальков, например, в своих воспоминаниях о Москве 1918 года неприязненно упоминает Иверскую часовню: «Возле Иверской постоянно толпились нищие, спекулянты, жулики, стоял неумолчный гул голосов, в воздухе висела густая брань…»
К 1 мая 1918 года Воскресенская площадь была переименована в площадь Революции, на стене Городской думы, выходящей на Воскресенский проезд, были водружены красная пятиконечная звезда и доска с цитатой из К. Маркса «Религия есть опиум для народа»; по другую сторону от Иверской часовни, на Историческом музее, поместили деревянную резную мемориальную доску с рельефами звезды, серпа и молота и с изречением Ф. Энгельса «Уважение к древности есть, несомненно, один из признаков истинного просвещения».
В ночь на 28 апреля 1918 года Иверская часовня была ограблена, грабители пытались сорвать драгоценный оклад с чудотворной иконы, но им это не удалось. Преступников милиция не нашла.
В 1919 году в связи с закрытием Николо-Перервинского монастыря, к которому была приписана Иверская часовня, монахов, обслуживающих ее и живших в доме бывшего Губернского правления, выселили, и часовня осталась бесхозной. Образовавшаяся Община верующих при часовне заключила договор с Моссоветом и получила право использовать ее «для удовлетворения религиозных нужд».
В 1922 году Комиссия по изъятию церковных ценностей изъяла из часовни все более или менее ценные богослужебные предметы. В том же году Воскресенский проезд был переименован в Исторический в ознаменование, как объясняли, 50-летия основания Исторического музея.
Несмотря на агитацию атеистов, почитание Иверской в Москве оставалось по-прежнему широко распространенным. Власти препятствовали вывозу иконы в другие храмы и на частные квартиры. Однако в начале 1920-х годов ее все же носили по городу. Писательница Л.А. Авилова, жившая в одном из арбатских переулков, оказалась свидетельницей выноса иконы в город и описала его в своем дневнике:
«10(23) июля 1921 года.
Принесли Иверскую. Во дворе был расстелен ковер и поставлен столик с чашей и свечами. Ждали Матушку с минуты на минуту с 10 часов вечера… Икона уже была в церкви Власия, и ее уже носили по соседним дворам, и то