сновидениях . И будь я римлянином средневековья , я бы пожелал оказаться хоть бы и в толпе зевак , когда один человек поступком на площади формирует Культуру , в которой уже существуется иным , обновлённым зевакой . Эволюция народов – эволюция толпы зевак от увиденного мига Культуры .
Какой сумасбродный , сумасшедший парадокс , какая беспощадная Диалектика : космополит от бога и земное банальное кострище под ним , Космос от бога – и жесточайше ревнивая Инквизиция в его окрестностях . Каков Космос , таковы и диалектические окрестности его . Возможно , но страшно и не уютно даже и думать о том, что и костры со стороны Инквизиции разводили её собственные инквизиторские " джордано бруно " . Иначе как можно объяснить , что Джордано Бруно именно перед ними предпочёл шесть лет в их римских казематах в одиночку стоически озвучивать, отстаивать свои воззрения , а не затесаться с ними посреди гомона базаров безучастного к ним простонародья , не распихивать свои сокровенные идеи по умам единичных и группок простолюдинов ? Отчего не согласился длить скоморошью , юродивую форму оглашения истин и убеждений ? Неужели дальновиднее быть запечатлённым в аналах истории Инквизиции , нежели в истории почти скоморошечьего правдоискательства , как Сократ
И обе стороны ничего современного им вслепую не чтили , отступнически глаз побито не опускали , измождённо разуверившись не засыпали и по сию пору исторически не деградируют . Неужели же жизнь ума в физическом теле, существующего в застенках инквизиции , обнадёживающе , чем жизнь ума в стойле картинок мира от инквизиции ? Может быть, все или некоторые " мишки квакины " человечества суть начинающие жизнь неискушённые " джордано бруно ", когда – то перед чем – то робко одиноко спасовавшие и позабывшие вернуться к самим себе , вляпавшиеся в инквизиционное и не сумевшие смыть его с себя ? Благо и необыкновенное везение в осмысленно начинающейся , даже и в случившейся , человеческой жизни , если её старшим , возглавляющим зарождающееся в ней смыслообразование , случается Джордано Бруно, а не заурядный лоботряс , не затихарившийся балбес из соседнего подъезда , двора , не свора тихушников соседнего района. Сам незабвенный Остап Бендер современность чтил – чтил – да и выпал безвозвратно в компанию Балаганова с Паниковским . Балаганное брюхо к Джордано Бруно глухо . И если такому брюшку выпадает времечко удачливо брызгать слюной , видимо , скудоумию в нём случается своим скудомыслием заражать ступором нарождающуюся мыслительность у индивидуальностей , сталкивать их юношество в чувство их вселенской мизерности . Но я бы променял всё своё мещанское самолюбование , мужланский гонор и спесь на способность – не на инквизиторский нюх на окрестности Космоса – предчувствовать , узнавать таких людей. Узнавать и признавать такое их человеческое Одиночество как восход их чувства будущей абсолютной своей исторической правоты . Узнавать и симпатизировать им , когда они за их рукописи звенели