у них были печальные. Двоих сыновей они оставили под присмотром Катрин.
– Не хотелось бы мне вот так умереть, – пробормотала Колетт. – Только подумаю – и мороз по коже!
– Да уж, пойти на корм рыбам – небольшая честь, если спросите меня, – подхватил ее супруг. Он чуть растягивал слова, что выдавало в нем северянина. – Но другого выхода не было. Проклятье! Это морской закон. Я тут разговаривал с одним матросом – такого наслушался!
Бывший шахтер состроил гримасу, показав донельзя испорченные зубы, и продолжил:
– Я имел несчастье обмолвиться, что у себя, в Валансьене, разводил кроликов. Так вот, оказывается, слово «кролик» на борту говорить запрещено. И «заяц», и «веревка», и «шпагат»! А хуже всего, мсье Дюкен, – это причинить вред чайке! В этих птицах живут души утопленников.
– Ба! Вот чего можно не опасаться! – проворчала Колетт. – Пока мы в открытом море, чаек не видать!
Гийом кивнул, давая понять, что разговор показался ему интересным, и только потом распрощался. Ему не терпелось вернуться к Катрин, поцеловать дочку, даже если она уже спит.
«Благодарение Богу, корабль новый и пребывание на нем более комфортное, чем это было раньше. Не хотел бы я, чтобы две мои принцессы путешествовали на судне, похожем на те, что перевозили эмигрантов последние двадцать лет!»
В их отсеке было почти пусто: пассажиры ушли в столовую. Катрин, лежа на боку, рассказывала Полю сказку.
– Элизабет съела свой суп и сразу уснула, – пояснила молодая женщина. – Поль ведет себя хорошо, а вот его братец убежал неизвестно куда, хоть я ему и запрещала!
– Он наверняка вертится в районе камбуза, не волнуйся. Леонар – большой мальчик, ему уже десять, – рассеянно отвечал Гийом. – Их родители скоро придут. А ты поела, Кати, любимая?
– Немного супа, как и наша красавица. Твою порцию я захватила с собой и ломоть хлеба.
В серых глазах мужа Катрин прочла отражение сдерживаемых им эмоций. Она не стала его расспрашивать, зная, что позже он сам все расскажет. Она нежно взяла супруга за руку. Он присел рядом. Малыш Поль, сидящий на койке напротив, сунул палец в рот и стал его посасывать – так ему не терпелось узнать, чем закончилась сказка.
– Я дорасскажу завтра, – пообещала ему Катрин. – Мы дошли до середины, когда пришел Гийом. Иди на свою кроватку, ты наверняка очень устал.
Ласковый голос Катрин творил чудеса с маленькими детьми, равно как и ее красота. Поль тут же послушался.
– Чудесный ребенок! – сказала молодая женщина. – Надеюсь, на этот раз я рожу тебе сына. Черноволосого, как ты, и с твоими глазами.
– Нет, пускай у него будут твои волосы и глаза как у тебя, зеленые с золотом. Элизабет унаследовала лазурный взгляд моего отца, нам повезло.
– В тебе просыпается поэт, любовь моя! «Лазурный взгляд» – звучит очень мило, – шепнула она ему на ухо. – Одно я знаю точно: нашему будущему малышу нравится качка, он постоянно толкается.
– Может, у него морская болезнь, как у многих пассажиров? – пошутил