сторону, потом нанес удар кулаком не целясь, наугад.
Подбежали матросы и принялись их разнимать. Невольные зрители этой стычки разделились: одни приняли сторону мужа, другие – дрессировщика. Толпа загудела, и стало ясно: назревает драка.
– Спускайся в твиндек, Кати, и забери с собой Элизабет. Не хочу, чтобы вас толкали, – посоветовал Гийом.
– Пожалуйста, не вмешивайся! – взмолилась Катрин. – Господи, ведь до сих пор было тихо и спокойно! Прошу тебя, Гийом, идем с нами!
– Да, папочка, идем! – подхватила девочка. – И возьмем с собой маленького Поля. Посмотри, его оставили одного, он плачет!
Сочувствие, проявленное Элизабет по отношению к ребенку, который был на три года младше ее, не могло не растрогать, и плотник подчинился. Он подхватил мальчика на руки. Катрин, крепко удерживая дочку за руку, только теперь услышала презрительный смех, доносящийся с верхней палубы.
– А для пассажиров первого класса это развлечение! – сказала она мужу. – Послушай, как насмехаются! Боже мой, и ведь наверняка думают, что они этим людям не чета. Свои измены они тщательно скрывают, но разве это делает их лучше дрессировщика медведя или бедняги Жака, который с двенадцати лет работал в шахте?
Возмущенная, она быстрым шагом направилась к трапу, ведущему в твиндек. За поручни хвататься не стала и… поскользнулась на второй же ступеньке.
– Кати!
На глазах у Гийома она взмахнула руками, словно ища невидимую опору, и опрокинулась на спину. Падение наконец прекратилось, когда Катрин левой ногой сумела упереться в стену. Она так и осталась лежать, запутавшись в тяжелых юбках. Он бросился к ней на помощь, опустив Поля на пол рядом с Элизабет.
– Мама! Мамочка! – закричала малышка. – Ты ушиблась?
– Нет, ничего страшного, – пробормотала Катрин, тяжело дыша.
Побледневший Гийом помог ей встать. Он был потрясен – настолько быстро все произошло.
– Господи, как ты меня напугала! Дорогая, где болит?
– Спиной я пересчитала все ступеньки, но, благодарение Богу, я не упала ничком! Успокойся, любовь моя. Я сама виновата – забыла про осторожность.
– А как твой живот?
– Наверное, малыша тряхнуло, бедолагу! Гийом, ты такой бледный! Прости меня! И, пожалуйста, помоги детям спуститься по трапу!
Катрин осторожно пошла по коридору, ведущему в спальный отсек. Она соврала: мышцы живота напряглись, поясница отозвалась острой болью. Но, дойдя до своей койки, она притворилась, что чувствует себя хорошо.
– Сейчас переодену Элизабет! – объявила она супругу. – Тебе бы лучше сразу прилечь. Вода у нас есть. Поля мы тоже уложим спать. Снимай ботиночки и куртку, мой мальчик, сегодня и этого хватит!
Малыш Поль уже привык спать одетым, поэтому сделал, как ему было сказано. Катрин этим воспользовалась.
– Гийом, переодень нашу принцессу в ночную рубашку, пока я схожу в уборную.
– Хорошо. Только ты кричи погромче, если вдруг кто-то начнет тебе надоедать, – попросил муж, все еще очень взволнованный.
Элизабет,