надо выключать свет, я ей не скажу, – засмеялся я. – Ненавижу в темноте это делать.
– Я, в общем, тоже, – сказал Витек. – Но знаешь, старик, иногда такую крокодилицу поневоле в опочивальню затащишь, что поможет или пять стопарей водки без закуси, или кромешная непроглядная тьма. А иногда и оба этих дела сразу не помогут.
– Крокодилицы – это твой конек, – отозвался я. – Для меня они даже не существует, не говоря уж о том, чтобы тащить их в опочивальню. И зачем вообще ты их туда тащишь?
– Да по все той же пьянке. Или когда просто под рукой никого больше нет.
– Ну знаешь, когда под рукой никого нет…
– Надо использовать руку! – радостно закончил Витек. – Ты об этом?
– Нет, – поморщился я. – Витек, тебе сколько лет? Или ты и этим до сих пор балуешься?
– Знаешь, – Витек перешел на доверительный шепот, – с такой женушкой, как у меня, ты бы еще не так забаловался.
– Да перестань, она у тебя не так плоха, – вяло заметил я.
– Много ты понимаешь! – презрительно хмыкнул Витек. – Если моя для тебя не так плоха, представляю, как выглядит твоя. Небось и впрямь зеленая гуманоидка с огромной головой и антеннами на ней.
015
Ю с радостью приняла мое предложение пойти в «Ракету» на «Криминальное чтиво» – и в назначенный час мы с ней встретились.
Я протянул ей букет, она с благодарностью приняла его, после чего резко скользнула своими губами по моим. И посмотрела на меня с вопросительным лукавством: мол, все правильно делаю, реагирую как надо? Я одобрительно кивнул ей – и кивком же показал ей на входную дверь: до начала сеанса оставались считаные минуты.
Так мы и шли с ней по малолюдному пространству кинотеатра вплоть до зала – молча и словно бы смущенно. То есть это я непонятно почему смущался и не знал, о чем заговорить, а за Ю не скажу. Возможно, ей нравилось молчать. Никогда ничего нельзя было определить по выражению ее лица – во всех ситуациях оно оставалось мягким и приветливым.
Сев на свои места – самый центр заднего ряда, мы наконец посмотрели друг другу в глаза. В зале больше никого не было, свет еще горел, экран был бел и пуст. Я осмелел и взял Ю за руку. Она улыбнулась. Я потянулся было к ней губами, но тут верхний свет погас, а экран зажегся.
Дальше все было так, как предсказывал Витек. Несколько минут я осторожно гладил и щупал ладонь Ю, лежащую в моей ладони, а на словах персонажа Тима Рота: «А тут ты их берешь тепленькими» (это про посетителей кафетерия, которых Рот с подружкой собрался грабить) – я наконец приобнял Ю и слегка повернул ее голову в мою сторону…
Что тут сказать, это был лучший киносеанс в моей жизни. Из двух с половиной часов, мы не отрывались губами друг от друга как минимум два часа. После особо долгих – эдак десятиминутных – периодов нон-стоп-целования мы слегка отстранялись друг от друга и поворачивались к экрану, словно бы для приличия. Хотя кроме нас на этот сеанс так никто и не пришел – и «приличествовать», по сути, было не перед кем. Не перед работниками же кинотеатра, которые, может быть, за нами поглядывали