какое-то предсказание… Мой эксперт тоже получил предсказание. О нем сейчас знают считанные люди, включая Чулкова, естественно. С ним я не мог не поделиться. Теперь о самом предсказании: Это не текст, это образы и ощущения в интерпретации человека. Человека, бесспорно, одаренного, уникального нюхача, но все же человека. Понимаешь?
– Да.
– Тогда смотри и слушай, Виктор. И думай.
Лотман достал из кармана крошечный вычислитель, повозился с кодами допуска и активировал мнемограмму. Над столом возникла проекция: полноватый немолодой человек – по виду типичный тхоланец-северянин – сидит с закрытыми глазами и курит трубку с длинным чубуком. На проекции виден только он и широкая спинка кресла, в котором он сидит. Помещение, где велась запись, и люди, которые там наверняка находились, в проекцию не попали или были из нее изъяты. Человек сидит в кресле и молча курит трубку, явно наслаждаясь самим процессом. Потом он начинает тихо говорить:
– Я думаю, это будущее… Далекое близкое. Не знаю, что это значит, но у меня возникло ощущение времени, его протяженности далеко вперед. Но в то же время я знаю, что это близко. Вероятно, можно сказать так, это будущее, которое связано с нами. Я имею в виду наше поколение. Я думаю, речь идет об отрезке времени в пятьдесят-сто лет. Далеко, но в пределах жизни нашего поколения. Далекое близкое. Пожалуй, так.
Мужчина говорил на Ахан-Гал-ши с типичным для северян носовым произношением гласных. Говорил медленно, не торопясь, как будто вглядываясь во что-то, что видит только он один там, за смеженными веками своих глаз. Человек пытался передать смутные образы своих видений, интерпретировать их и облечь в слова, что в свою очередь требует уточнений и объяснений.
– Двое мужчин. Две женщины. Мужчины… Я бы сказал, что один из них похож на жемчужного Ё. Я не могу этого утверждать со всей определенностью, но это предположение не вызывает у меня чувства протеста. У Камня тоже. Ё? Да, скорее всего. Второй… Я его не вижу, но он военный… Да, он верк гарретских стрелков. Это определенно так. Я вижу, как он открывает схрон, достает контейнер… Да, в контейнере лежит налобная повязка верка и… и коллекция трубок.
«А ведь это он про меня говорит, – понял Виктор. – Определенно про меня».
– Это происходит в будущем. Не сейчас. Долго вперед, но на дистанции жизни. Не знаю, как сказать лучше. Далекое близкое. Я так чувствую.
Две женщины. Одна… у нее серебряные волосы… Что-то такое, но это не седина. Старое серебро, платина… Не знаю. Знаю только, что ее образ двоится, как будто она не одна. Два образа сливаются в один. Это все. Вторая… Она из гегх, вероятно. Я думаю, что из гегх. Не знаю, почему я так думаю, но у меня такое впечатление. Возможно, это потому, что у нее зеленые глаза. И еще потому, что ее зовут Барс. Нет, не так, ведь это гегхское имя. Нор? Мне кажется, Камень хочет, чтобы я называл ее так. Нор.
Они вместе, эти люди. И они… Тут есть какой-то сложный образ. Вероятно, его следует понимать, как слитность, неразделенность судьбы… судеб… неразрывной связи… Нет, не так. Тхолан, Той’йт и еще одна планета, на которой тоже