толпа. «Понятно. Собираются зрители, – сообразил Тиберий, – предстоит завершение спектакля – четвертая протокольная часть. Сценарист, правда, умолчал как это будет выглядеть. Интересно»
Цепь вооруженных людей перекрыла городские ворота и оттеснила от них горожан, освободив дорогу царскому выезду. Как только двое на белых конях выехали за ворота и повернули налево к лагерю римского легиона, пропела труба, и пока всадники приближались к Преторианским воротам лагеря, всякое движение на его территории прекратилось. Легион застыл в строю. Перед строем на невысоком помосте Тиберий увидел легата Корнелия и Авеля. Он сегодня был во всем черном. Эти двое стояли и о чем-то мирно беседовали. «Так, значит, ему, Авелю, доверено действо», – понял Тиберий. На краю помоста выстроилась цепь из пяти легионеров. Царь Тигран и Тиберий подъехали к помосту, спешились и поднялись наверх. Легат Корнелий вскинул в приветствии руку, и тотчас тысячи глоток страшно прокричали: «Слава кесарю императору». Где-то вдали отозвалось эхо, едва оно затихло, тройка трубачей на городской стене вскинула к небу длинные трубы. Раздался протяжный, высокий и тревожный звук. Сразу все стихло, зрители на городской стене и внизу под ней как по команде повернули головы в сторону городских ворот. Из ворот выехал убеленный сединами, седоусый и седобородый всадник на вороном коне, за ним конная повозка, за ней трое оборванцев, связанных одной веревкой, и двое пеших воинов с копьями, мечами и щитами. В полной тишине, нарушаемой только хрустом песка и гравия под копытами коней и скрипом колес, процессия направилась к Преторианским воротам лагеря и далее к помосту. Здесь седобородый всадник спешился и легко и молодцевато поднялся наверх.
Кто это? –тихо спросил Корнелий у Авеля. – Это Сурен. Сурен Победитель – злой гений Марка Красса, – также тихо ответил Авель. В полной тишине Сурен поднял руку, и один из воинов, сопровождавших повозку, достал из нее и высоко поднял в руках штандарт с римским орлом, взошел на помост и передал штандарт Сурену. Тот принял его, повернулся, подошел к легату Корнелию, передал ему штандарт, чуть отступил назад и снова поднял руку. Легат повернулся и передал штандарт легионеру. Когда последний трофейный штандарт оказался на помосте, Корнелий взмахнул рукой, пропела труба, пятеро легионеров высоко вскинули древки с орлами и, опуская, сильно ударили их торцами по настилу помоста. Тысячи глоток как одна вновь прокричали: – Слава кесарю императору. – Эхо метнулось между стенами города и крепости, пронеслось над рекой и улетело к горам. Тиберий с переводчиком подошли к царю Тиграну и Тиберий тихо, чтобы не слышал Авель, сказал: – Я хотел бы видеть здесь и талисман Пятнадцатого Победоносного. – И Тиберий, и переводчик увидели удивление и непонимание в царских глазах. И это не было игрой. «Так притворяться невозможно, – подумал Тиберий, – похоже, он ничего не знает о талисмане. Значит, Авель ведет какую-то свою игру за его спиной». – Неловкую ситуацию разрядили трубачи на городской стене.