глаз с белой фигуры, снимаю со стены медицинскую пилу. Прорезиненная рукоять вливается в ладонь. Длинный провод кольцами сползает на пол.
Теперь мой черёд играть не по правилам.
Бесшумно прижимаюсь к полкам. Шнур пилы повисает в воздухе. Его длины как раз хватит, чтобы обогнуть угол стеллажа и нанести удар.
Когда-то давно, мы верили, что мир можно изменить иначе. Что темнота, это удел убийц. Теперь все те думы кажутся сном.
Кладу палец на красную кнопку. И выхожу из укрытия. Взвизгивает резочное полотно, но тут же утихает.
Манекен в белом халате улыбается мне пластмассовыми зубами. Тянет руку для приветствия. Голубые глаза, подведенные тушью, глядят в стену.
– Чтоб тебя…
Кладу пилу на полку стеллажа. За тонкой спиной манекена, прячется заваленный бумагами стол. Он жмется к стене – деревянный изгой в мире стальных подонков. Его кривые ножки, под тяжестью взваленной ноши, грозятся разъехаться в стороны, разметав по полу листы, с именами ушедших. Белые прямоугольники, испещренные морщинами строк.
На столе горит лампа. Щелкаю выключателем. Сквозь вонь химикатов пробивается запах человеческого пота. Среди мертвых ароматов спутать его с чем-то не представляется возможным. Здесь кто-то был, еще совсем недавно. Работал – засаленный табурет отодвинут к стене. Писал – ручка, с обгрызенным колпачком, лежит у одной из бумажных кип.
Откуда столько смертей?
Просматриваю несколько отчетов о вскрытии. Каждый похож на предыдущий, словно близнец, испачканный родовой слизью. И только имена не имеют сходства. Черные буквы, наполняющие смерть жутким многообразием.
Заглядываю под стол. В пластиковом ведре – окровавленные комки резиновых перчаток и то, что я искал. Смятый листок бумаги. Рассказ о том, что привело молодую девушку на разделочный стол.
Выуживаю его двумя пальцами. Бережно разглаживаю ладонью, смазывая чернила. Читаю.
Ее тело вскрывали. Поле внутреннего исследования, заполненное до краев, пестрит научными терминами. Вспоминаю пыточный столб, почерневший от крови. Жуткие, ржавые крюки, вбитые в него сильной рукой. Убогую клетку, изготовленную в спешке. Страшную цепь. И ее лицо. Там, у раскрошившегося от времени плинтуса. Темная яма рта, под бледными скулами. И зеленые глаза, с красными трещинами лопнувших капилляров.
Там, где она искала любовь, жила только смерть.
В обстоятельствах дела, в самом верху листка, предположение о том, что жертва пыталась сбежать. Объяснение тому, почему убийца применил к ней такую физическую силу. Ее смерть не доставила ему удовольствия. Она была быстрой.
– Так значит, ты могла спастись…
Почему я не подумал об этом сам, после того, как побывал в подвале?! Почему не смог понять? Все произошло внезапно – он недоглядел, и она побежала, голыми ногами по деревянной лестнице – прочь из подвала к спасительному свету. Он ринулся за ней, но не для того, чтобы убить, а чтобы вернуть обратно в клетку. Зачем же тогда убил? Понял, что девушка не успокоится и постарается сбежать снова? Или перестал себя контролировать, когда коснулся ее тощих предплечий своими сильными,