молодых писателях, с которыми мы стали сотрудничать совсем недавно, то я могу назвать, например, такую замечательную писательницу, как Анастасия Астафьева. Можно сказать, что генетические корни её – в Сибири, потому что… она не любит об этом говорить, но это так… она дочь Виктора Петровича Астафьева, и в её прозе удивительным образом живёт очень глубокая, узнаваемая астафьевская нота. Нарочно это сделать невозможно и подделать никак нельзя… <…>
Степанов. Вы позиционируете себя как журнал для семейного чтения?
Саввиных. Да. Именно – для чтения. Я и писателей часто предупреждаю об этом. Понимаете, дорогие, – говорю, – мы хотим, чтобы журнал читался, чтобы читателю было интересно. Хотя… читатель, который в меньшинстве, тоже имеет право на достойное чтение. Поэтому, например, благодаря Максиму Амелину, с которым мы недавно
перебросились письмами, у нас появилась новая рубрика. Максим занимается переводами древних греков и римлян… меня совершенно пленили его переводы Пиндара на русский язык примерно середины семнадцатого века… Это очень сложно, предполагает сумасшедшую, запредельную читательскую работу. Но – безумно интересно. И я подумала: а не ввести ли нам такую рубрику, которая была бы предназначена вот для таких точечных, уникальных контактов редкого текста и редкого читателя? Такая рубрика появилась у нас. Она называется «ДиН-артефакт». <…> Журнал – как зеркало, в котором играют свет и тень. Сама эта игра света и тени как раз и создаёт то «лица необщее выраженье», на которое мы очень рассчитываем.
Степанов. Вчера была научная конференция, которую проводил Институт иностранных языков и культуры имени Льва Толстого; я имел честь быть приглашённым на эту конференцию, выступал с докладом о новых формах современной русской поэзии. Была очень внимательная филологическая аудитория, и люди задавали вопросы о литературных журналах: какие существуют журналы, какие тиражи. Я рассказал, какие были тиражи до перестройки у «Нового мира», у «Дружбы народов». Недавно мы вместе выступали на радио с Александром Луарсабовичем Эбаноидзе, главным редактором «Дружбы народов», и я его спросил: сейчас какой тираж у журнала? Оказывается, около двух тысяч экземпляров. А до перестройки было – два миллиона и больше. Когда я ещё печатался в «Дружбе народов», в восьмидесятые годы прошлого века, там были миллионные тиражи. Сейчас, конечно, тиражи журналов значительно снизились. В десятки раз. Но, тем не менее, читательская аудитория есть. Она переместилась в Интернет. Известные порталы «Журнальный зал», «Читальный зал», «Мегалит» какую-то нишу здесь заполнили. Как к этому относиться – действительно непонятно. То ли это хорошо, то ли это плохо… Мы, издатели журналов, с одной стороны, рады, что у нас такая большая читательская аудитория.
Но, с другой стороны, подписка упала, продажи журналов сократились катастрофически.
Выжить издателю толстого журнала