девочку, засмеялась:
– Ну, тогда проходи.
Послушав музыку и посмотрев на танцующих, Лена отправилась домой, где в это время был переполох по поводу пропажи ребёнка.
– Где ты была!? – в истерике закричала мама, схватив дочь за руку.
– В парке музыку слушала, – прозвучало честное признание.
– Вы посмотрите на неё! – продолжала кричать мама. – Она меня опозорила! В грязном платье и грязных ботинках, срам! Меня все в городе знают! Разговоры начнутся!
Мария схватила, висевший на стуле ремень мужа и сильно стеганула им дочь ниже спины. Отец тут же выхватил ремень из рук жены, гневно посмотрел на неё и сказал:
– Чтобы этого больше никогда не было! Нужно уметь воспитывать без ремня!
После слов отца в комнате воцарилась тишина. Лена стояла молча, приложив ладошку к месту, куда был нанесён удар ремнём, по её щекам ручьём катились слёзы. Мать ушла на кухню. Бабушка и тётки так и остались стоять у входа в комнату. С этого дня Мария Сергеевна никогда в жизни больше не поднимала руку на дочь.
– Где большая сковорода, – раздался голос Анны с кухни.
– На месте должна быть, – бросила в сторону кухни Мария.
– Не могу найти! Татьяна, ты брала?
– О господи! – недовольно произнесла Татьяна и направилась в сторону кухни.
С кухни раздались металлические звуки, вернее грохот, затем нечленораздельные скороговорки двух женщин.
– Я вам что – посудомойка? – Татьяна вышла из кухни, сильно захлопнув за собой дверь.
– А я?! Нанялась готовить на всю ораву, да ещё и посуду мыть бесконечно, – казалось, что вошедшая Анна обратилась к Марии.
– Я целыми днями в театре вкалываю, – чуть не плача стала оправдываться Мария.
– А мы, можно сказать, не вкалываем, а дурака валяем целый день, – не сдержалась Татьяна. – Весь дом на нас! У меня к вечеру руки отваливаются.
Бабушка Пелагея слушала разборку сестёр, сидя молча на табурете в углу комнаты. Такие баталии были не редки, тем более, что трём женщинам на одной кухне ужиться было сложно.
– Всё! Наступил предел моему терпению, – Татьяна стояла с красным лицом, уперев в бока руки. – Уеду!
– Как? Куда? – испуганно спросила Мария.
Все молча смотрели на Татьяну, а та застыв как изваяние, не знала, что сказать.
– Зачем? – тихо спросила Анна.
Татьяна ожила, повернулась к Анне и так же тихо произнесла:
– Затем.
Все успокоились, напряжение спало, и все подумали, что Татьяна погорячилась с заявлением.
– Уеду, – вдруг сказала Татьяна, – работать уеду. На Байкал.
Угроза оказалась не пустой. На следующий день Татьяна, молча собрала вещи, сказала всем: «Всего хорошего!» и ушла на станцию. Через неделю от неё пришло письмо, где она сообщала, что находится на станции Слюдянка, которая располагается на берегу