повстанца Безкишкина, 15 апреля, вполне заслуживает награды Св. Анны IV ст. за храбрость».
За этот бой Скобелев получил свою первую боевую награду – орден Святой Анны 4-й степени «За храбрость», знак и лента которого располагались на сабле. Позже такая сабля стала называться «Аннинским оружием». Так в послужном списке Михаила Скобелева появился первый боевой орден. Напомним: в ту пору ему шел двадцать первый год.
Участие в боях во время подавления польского восстания для Скобелева стало памятным несколькими моментами. Во-первых, он увидел войну собственными глазами, причем не ту классическую, к которой обычно готовили войска, а войну против противника, применявшего методы партизанской борьбы. В этой войне нередко врага трудно было отличить от мирного жителя, не было четко обозначенной линии фронта и удары наносились отовсюду. Нужно было обладать особым чутьем для того, чтобы правильно ориентироваться в такой обстановке и, расслабившись, не стать жертвой случая. Во-вторых, он впервые столкнулся со смертельной опасностью и был вынужден четко определить свое место и роль в бою. Именно тогда в нем обозначился образ бесстрашного командира-лидера, способного вести за собой подчиненных, рискуя собственной жизнью. Все это в нем еще не раз было проявлено в последующих боях.
В то же время польское восстание и его подавление в очередной раз продемонстрировали то нездоровое отношение, которое складывалось в Европе и в самой России по отношению к властям, стремившимся к наведению порядка любыми средствами, вплоть до вооруженной силы. Так, историк А. А. Керсновский, говоря об этом конфликте, позже писал:
«Повстанце 1863 года своим масштабом уступает «инсурекции» 1794 года, не говоря уж о кровопролитной русско-польской войне при Николае I (1831 года. – Авт.). Его, скорее всего, можно сравнить с «конфедерацией» 1768–1772 годов. Польской армии давно уже не существовало, партизанские отряды состояли из людей, не получивших никакой военной подготовки, вооруженных чем попало (главным образом косами и охотничьими ружьями) и возглавленных несведущими в тактике начальниками. Артиллерии у них не было никакой, и при встречах с русскими войсками повстанцы несли урон, как правило, в десять раз сильнейший…
За 1863 год отмечено 547 дел (боев, стычек, перестрелок), за 1864 год – 84 дела. Повстанцев было перебито свыше 30 000. Русские потери – свыше 3000, примерно 2 процента всех действовавших сил… Боевых отличий воинским частям за усмирение этого мятежа не жаловалось…»
Исследователь не может не отметить с чувством брезгливости первое проявление в 1863 году русского пораженчества. «Колокол», издававшийся в Лондоне Герценом и проводивший русофобскую политику, призывал Европу к походу на ненавистную Россию. «Всю Россию охватил сифилис патриотизма!» – сокрушался Герцен, констатируя подъем духа, охвативший разные слои русского общества при наметившейся угрозе Запада. Следует оговориться, что «сифилисом»