сухо возразила:
– Это очень порядочный человек, милый мой, и он много лучше…
– Меня?
Мод ответила:
– Лучше нас всех… Теперь убирайтесь, – прибавила она, – не вздумайте показать, что вы желаете остаться дольше всех. До завтра.
Глава 3
– Нет, – решил Гектор Тессье, в конце обеда с братом и Максимом, в ресторане Жозефа, – общество, в котором мы встретились с вами вчера, любезный Шантель, совсем не составляет исключения; молодые девушки, которые так ломались вчера перед мужчинами, смеялись над их двусмысленными шутками и сами отвечали им в том же духе – при вас они еще сдерживались – не представляют собою какого-нибудь исключения. Это современное праздное общество, а девицы эти – продукт его. Если Дора Кальвель бесспорно слишком… провинциальна, то все остальные дают прекрасный образчик дочерей веселящегося Парижа, сами родители которых не строги и легкомысленны, катаются в Булонском парке, посещают балы, театры, ездят в Трувиль, лечатся гидротерапией, играют в теннис, в кегли, между ними вы найдете девушек всех слоев общества… от гризетки до потомка лучшей исторической фамилии. Госпожа Реверсье, жена храброго Берринсона, благородного происхождения, бывшего чиновника министерства просвещения; хорошее положение и состояние. Мистер Аврезак, когда был жив, держал большую химическую фабрику в Везине; его вдова очень богата. Вы, разумеется, знаете прекрасное происхождение семьи Рувр; Жакелин прекрасно воспитана… нет, это ни в коем случае не смешанное общество, не отщепенцы, не полусвет. Сомнительными между посетительницами мадам Рувр можно считать разве маленькую Дору, все-таки хорошего рода, да, пожалуй, Сесиль Амбр, которая так и просится в героини Бодлера; однако, ее принимают везде, как фрейлину какой-то итальянской герцогини. И эта, и множество других, которых вы увидите, такой же продукт беспутного Парижа, как этот коньяк – продукт шарентского белого вина… Я мало люблю и то и другое, – прибавил он, опоражнивая свой маленький стакан.
Поль Тессье, медленно и внимательно выбирая сигару, заметил:
– Ну, вот, Гектор сел на своего конька. Он неистощим, когда заговорит о молодых девушках.
Максим, вообще говоривший мало за обедом и не имевший привычки курить, ответил:
– Но это очень интересная тема.
Слова Гектора затронули больное место его сердца. После вчерашнего визита он ушел взволнованный и как бы околдованный. Мод, такая прекрасная с нежными словами, напомнившими ему общность их воспоминаний, конечно, показалась ему безупречной, и именно такой, о какой он всегда мечтал. Но другие? Эти мяукающие кошки, имена и девические платья которых делали их поведение и разговоры еще более нестерпимыми? И между ними сестра, подруги Мод, только немного моложе её… И Мод слушает их, отвечает, может быть, разделяет их взгляды!.. При этой мысли в сердце честного солдата закипало страшное раздражение против этих людей, этого Парижа, который мог осквернить чистую душу его избранницы, которую он не переставал страстно любить с первого же дня их встречи своей сильной