могу понять ни единого символа, любовно выписанного слугой Альгира.
Он действительно наслаждается тем, что делает. Огонек свечи пляшет на резких изломах его лица, и я вижу, что мужчина будто молодеет на двадцать лет и стряхивает оцепенение и страх.
Толкает дверь внутрь, и я невольно зажмуриваюсь, потому что меня колотит от волнения. Тошнота плещется под горлом разъедающей кислотой, и нет сил пошевелить даже пальцем, но мягкое прикосновение к запястью заставляет сделать шаг, а за ним – еще один и еще.
– Вы должны увидеть это, Нанна.
Бережная хватка на плечах – и я невольно вздрагиваю, потому что в этом касании уверенность соседствует с дрожью; и мне совсем не нравится то, что творится вокруг. Кажется, что вот-вот захлопнется дверца клетки и я уже не смогу вырваться на свободу.
Медленно приоткрываю веки и пытаюсь проморгаться, потому что свет, бьющий со всех сторон, – ослепительно яркий, холодный, как рассветное время в снежной пустоши.
Прикрываю глаза рукой и осторожно осматриваюсь по сторонам.
В первое мгновение ничего не могу понять. Вокруг – низкие деревянные столы, отполированные временем, темные, покрытые бордовыми и серыми пятнами. Книжные шкафы занимают все свободное пространство, а пол под ногами настолько ледяной, что в пятки впиваются острые иглы смертоносного мороза.
Вообще, в помещении невыносимо холодно.
Как в могильной комнате, где обычно хранят тела перед погребением…
Поднимаю голову и застываю на несколько мгновений.
Сердце замирает в груди, а через секунду пускается в безудержный пляс ужаса.
Напротив двери, в прозрачных сосудах, я вижу шесть тел. Точнее то, что когда-то было телами. Сейчас это разодранные куклы: рассеченная кожа на животах растянута в стороны, обнажая нутро до самого последнего дюйма. Внутри ничего нет, кроме голубоватой прозрачной жидкости, и хорошо видны белоснежные ребра и позвонки. Головы обриты налысо, выскоблены до блеска, а глаза широко распахнуты, веки закреплены так, что в мое сознание ввинчивается лишь одна мысль: они следят за тобой.
Дурнота накатывает с такой силой, что приходится зажать рот рукой, а мимо проходит Имран и становится так, что я вижу только его спину.
– Моя жизнь – это дорога, выстланная ошибками, Нанна, – тихо говорит мужчина. – Вот, что случится с вами, если вы останетесь в Клыке. Несколько дней назад капитан заказал еще одну капсулу… – Имран поворачивается, и я смотрю в его глаза, полные темноты и холода, – для новой невесты.
– Почему?.. – лепечу я и ненавижу собственные голос, дрожащий от ужаса и гадливости. – Я не понимаю…
– Вам нужно уйти! – рявкает мужчина, и я вздрагиваю всем телом и пячусь назад, к двери. – Если будет на то воля Галакто, то волк все расскажет своей женщине.
– Если будет на то моя воля, – слышится за спиной, и в следующую секунду Имран падает, как подрубленное дерево, а в воздухе застывает кроваво-красное облачко. Мужчина хрипит и сжимается в клубок, а на его рубашке медленно расцветают кровавые маки и под боком растекается