скроется с моих глаз. Но она продолжает стоять напротив. Я посмотрел на нее, кивнул, разрешая ей сказать.
– А Ирина Романовна не будет ужинать?
– Ужинать? – я и забыл, что моя милая женушка в этом доме. С удовольствием оставил бы ее голодной. Может, поголодав пару дней, она станет сговорчивее и перестанет нести чушь. – Отнеси ей ужин в спальню. Не хочу сидеть с ней за одним столом.
– Что ей отнести, будут ли какие–то особые пожелания? – уточняет она.
– Будут, – что я думал на счет голодовки? Голодовка ведь может быть и добровольной. Ира сама откажется от еды, я это точно знаю. – Отнеси–ка ей… стейк средней прожарки, без овощей. И попить что–нибудь. Она любит какао?
– Нет. Она любит зеленый чай с мятой, – спокойно отвечает она.
– Значит, отнеси ей какао.
– Но, Евгений Борисович… – она тушуется, но все же решается продолжить, – может к мясу хотя бы помидор положить. Одно мясо… Она же вегетарианка, – напоминает мне Ольга, как будто я об этом забыл. Я все прекрасно помню. Помню, как она отказывалась сидеть со мной за одним столом, если я ел мясо: «Меня тошнит от одного его вида. Меня рвет от его запаха».
– Вот именно. Вегетарианка хренова. Сколько она мне крови попортила с этими авокадо, сельдереем, морковкой и еще всякой хренью зеленой. Пришла ее очередь мучиться. И еще, Ольга, проследи, чтобы она это съела.
– Хорошо, – она покорно уходит.
Я Ольгу знаю, не посмеет ослушаться. И мою женушку ждет незабываемый ужин.
Анна
Я лежала на кровати, свернувшись калачиком. Безумно хотелось кушать. Хотя бы попить воды. ОН точно решил меня убить. Может он уже понял, что я не его жена и таким образом решил от меня избавиться. В дверь постучали.
– Кто там? – спросила я. Только бы не он. Хотя если бы это был Евгений, вряд ли бы он стучал в дверь.
– Это Ольга, Ирина Романовна, – еще бы знать, кто ты такая Ольга.
– Входи, – не просто же так она пришла.
Дверь открылась и в нее вошла женщина, которая открывала нам дверь. Женщина лет сорока, очень стройная и красивая. Волосы уложены в строгую прическу. Платье серое, ниже колена. Рукава три четверти. В руках ее поднос. Она проходит к столику и ставит его. Взгляд у нее потерянный.
– Я принесла вам ужин, – говорит так, как будто совершила преступление века.
– И что там? – хотя мне все равно, что там. Я наверно съем, все что угодно.
– Стейк – почти шепотом говорит она.
– С кровью?
– Нет. Прожаренный, – дрожащим голосом отвечает она и опускает взгляд в пол.
– Жаль, люблю с кровью, –отвечаю я.
Я подхожу к столу, присаживаюсь. Беру нож, вилку и приступаю к трапезе. Вкусно. Божественно. Пока я ела, она не отводила от меня взгляда, кажется, что она такое видит впервые. Только рот не открыла.
Не заостряю на этом внимание. Слава богу, я сыта.
Евгений
Через полчаса Ольга спустилась в столовую.