повелитель позволит, я скажу кое-что в свою защиту, в свое оправдание. Наверное, меня для этого сюда и доставили. Чтобы я объяснился. Позволите.
Сидящий на троне молчал.
– Если мы толкуем о законности и дисциплине, – продолжал дервиш, – то все обстоит не так как кажется. Дело в том, что анекдот, рассказанный мной, был вынужденным. Аллах свидетель, до этого я битый час рассказывал людям прекраснейшую сказку. Но чаша для подаяний была пуста. Чтобы не умереть с голоду, пришлось рассказать грубый анекдот. Он так всем понравился, что сразу посыпались монеты. А один юноша так сразу дирхем дал.
– И ты считаешь, что это оправдывает твою дерзость? – спросил халиф.
– Нет, повелитель, меня оправдывает другое. Этот анекдот не о вашем батюшке. Да упокоит Аллах его душу. И не о вашей матушке. Пошли ей Аллах долгие годы здоровья.
– Дервиш, тебе не удастся выкрутиться, – возразил халиф. – Соглядатай слышал, что ты говорил о халифе, то есть обо мне.
– Я говорил о Харуне аль-Рашиде, – заявил дервиш, – он тоже был халиф.
При этих словах наступил тишина. Халиф посмотрел на человека, стоявшего ближе всех, это был хаджиб ал-худжаб, тот пожал плечами. Халиф тем не менее спросил у него.
– Наср аль-Кушури, зачем ты привел сюда этого человека, выясняется, что он говорил не обо мне.
Главный церемониймейстер нашелся мгновенно.
– Государь, – сказал он, – Харун аль-Рашид, ваш предок. Это в любом случае оскорбление престола, даже, если оно напрямую не касается вас. Так что этот человек должен быть казнен.
Халиф взглянул на дервиша и сказал:
– Не обессудь, братец. Я хотел тебе помочь. У меня доброе сердце. Но закон есть закон. Харун аль-Рашид – мой прямой родственник.
Дервиш тяжело вздохнул и произнес:
– «И сказал он, – можете ли вы всеми моими деньгами купить мне один день жизни, который я проживу. И не могли они этого».
– Что он там бормочет, мне не слышно? – спросил халиф у Кушури.
– Прощается с жизнью, – ответил, не думая главный хаджиб, – это видно его последнее слово.
– Но он что-то сказал про деньги.
– Повелитель, тебе послышалось. Это оборванец, нищий дервиш, суфий, откуда у него деньги? Они проповедуют аскезу.
– Ты глупец, Кушури. Аскет – не обязательно бедный человек. Вот, к примеру, наш вазир – Али ибн Иса. Он постится с тех пор, как его чуть не казнили во время заговора принца ал-Мутазза. А ведь денег у него хватает. Подойди, расспроси его. Может быть он богат этот дервиш. Разве ты не знаешь, что по закону, если у человека нет родственника, то после его смерти все его имущество отходит в казну.
– Вообще-то закон касается только людей, состоящих на вашей службе, – возразил Кушури.
– Самое время этот закон расширить. Ступай, потолкуй с ним.
– Слушаюсь, мой господин.
Главный хаджиб поправил кушак и подошел к дервишу, который, прощаясь с жизнью читал фатиху – заглавную суру Корана.
– Послушай, дервиш, – обратился