указала на толпу разодетых девиц, махающих ему.
– Вон, смотри, сколько их! Прошу! На любой вкус и цвет! – Хамства во мне было хоть отбавляй. – Только свистни, и они прибегут. Уверяю, ночью ты не будешь скучать. А от меня, пожалуйста, отстань.
Я взяла свой коктейль и взмолилась, чтобы Карен побыстрее пришла. Мне не хотелось болтать с «Забвенцем» по многим причинам. Но, правда, я жаждала узнать, на кой черт он пялился на меня и для чего вообще подошел. Не поверю, что его опытный взор мог пасть на меня.
Голубоглазый сделал шаг ко мне. На этот раз я подавилась «Маргаритой», а он, как хренов супермен, принялся спасать меня: постучал по спине, потом опустил руки на мою талию, удерживая, когда я почти повалилась на пол, после чего уперся подбородком в плечо. Я ощущала, что на лице этого кретина играет волчья ухмылка.
– Так лучше? – спросил он, прижавшись сзади.
Придя в себя и обнаружив, что помощь больше не нужна, я отлетела от парня, как от огня, напоследок заехав ему локтем по подбородку, отчего он сильнее заулыбался. Долбаный мазохист!
– Не смей меня лапать!
– Я тебя не лапал, – уверял он, довольно ухмыляясь.
Врун!
– А что это сейчас было тогда?!
– Я спасал тебе жизнь, Монашка, – он подмигнул. Монашка? – Могла бы сказать «спасибо».
– Да ну! – скорчилась я, абсолютно не веря его словам. – Лучше бы дал мне сдохнуть!
Парень вскинул бровь, приближаясь ко мне.
– Тебе так не терпится отправиться на Небеса?
Я фыркнула. Что он ко мне пристал? Нашел себе жертву стеба? Поздравляю, у него это получилось!
– Катись к черту!
– Оу, – он театрально прикрыл пальцами рот, озираясь по сторонам, – какие словечки! Следи за язычком, дрянная Монашка. Ты же все-таки веришь в Бога.
Если я ношу крестик, это не означает, что исповедаю религию. Может, он служит мне единственным напоминанием о родном человеке, который, к сожалению, покинул этот мир.
– С этим еще можно поспорить…
Я сложила руки на груди, окатывая гада презренным взглядом. Он натянул на лицо сексуальную улыбку и, взяв напиток Карен, непринужденно уселся возле стойки. Затем отпил «Маргариту», смотря на меня и заставляя пыхтеть от гнева. Да что он себе позволяет?
– Что ты так на меня смотришь? – Он вальяжно развалился, облизывая влажную губу. – Тебе дать автограф?
– Думаешь, тебе все дозволено, раз ты «Забвенец»? – я ухмыльнулась. Громко. Специально. – Ошибаешься. Ты такой же человек, как все и…
Он зашипел, прислоняя палец ко рту и улыбаясь теперь одним уголком губ.
– … а вот теперь я могу с этим поспорить. Я лучше всех. Я умен, красив, талантлив, —пробежался рукой по шелковистым волосам, привлекая внимание неподалеку стоящих девиц, которые все продолжали ему махать, – привлекателен. А сегодня еще спас жизнь одной Монашки в, – его хищный взгляд обследовал мою грудь, – сексуальном корсете.
– Оу, поднимаешь себе самооценку? Сам? Какое редкое явление.
Незнакомец отложил коктейль и встал, принуждая