без подзащитного, на «расплющенной машине, похожей на лягушку, черная, но не блестит». Адвокат объяснил им то же самое, что отец Саны нам: виноват пешеход, он шёл по кромке проезжей части, не по тротуару. Это подтверждают аж четыре свидетеля; они, якобы, кричали пешеходу, тот не реагировал на крики, не обернулся, потом бросился под колеса.
До этого момента рассказ сестренки совпадал с рассказом отца Саны кроме нелепого вымысла, неизвестно, правда, от кого: от адвоката, водителя, свидетелей, что пешеход бросился под колеса машины. Вранье придумали, не исключено, сообща, чтобы усилить вину погибшего, чтоб подавить в зародыше желание родственников возражать. Сработало. Они добились молчания ягнят. Несчастная девчушка повторила заключение адвоката: «Моему клиенту максимум, что грозит, условное наказание. И этого не будет. ДТП подпадает под амнистию в связи с Победой».
Я возмутился, почему священный праздник дарит свободу негодяям. А версия самоубийства просто взбесила. Беспредел. Какое самоубийство? Бросаться на машину спиной? Рано утром? Будь водитель внимательней, осторожней на йоту, дорожил бы чужой жизнью наравне с собственной, не выше, элементарно наравне, аварии бы не произошло. Не мог он забыть о матери, сестренке; знал на все сто процентов, им без него будет плохо. Не мог он добровольно покончить с жизнью.
Не столько поведение водителя до и после ДТП, сколько слова адвоката вывели из себя: «Самоубийство нельзя исключать. Возможно, сказалась наследственная отягощенность». Сказал он это прямо в лицо горемычной женщине. Гениально: сына убили, а виновата она, мать. Адвокат втоптал в грязь и парня, и его семью. Так бывает?
После рассказа об этом сестренки погибшего неприязнь к водителю переросла в ненависть к адвокату. Пока будут работать такие адвокаты, справедливости не будет. Ему наверняка щедро, из всех припасов, заплатили, чтобы он направил всю свою харизму против потерпевших и прокурора. Что это за профессия – ублюдков выгораживать? Ненавижу адвокатов. Как только на тивишных ток-шоу толкают речь адвокаты, я встаю и ухожу. Физически не воспринимаю адвокатов.
Как только соседская девочка описала машину адвоката, Сана поняла о ком речь. «Это Илларионов. Он ездит на матовом Нисане. Илларионов судился от имени маминого банка. Они квартиру забрали у одного чувака за долги по кредиту. Илларионов всегда суды выигрывает». Мы решили его найти, поговорить. Офис Илларионова нашли быстро. Пару дней следили за ним. Его не перепутаешь ни с кем, подъезжал к офису на шикарном Нисане с низкой посадкой. Выбрали день, час встречи. В назначенный день я поймал Илларионова при выходе из офиса. Сана стояла поодаль.
– Здравствуйте. Это правда, что в ДТП со смертельным исходом 5 апреля виноват пешеход? – спросил я, едва он показался в дверях.
– Кто такой? – по ходу движения спросил Илларионов. Останавливаться, чтоб нормально поговорить, не собирался.
– Друзья погибшего.
Адвокат удивленно взглянул на меня, будто у погибшего не могло