чужую страну.
Проработав всю жизнь в сельской библиотеке, она являлась ярым патриотом своей страны, языка и культуры. Духовной любовью всей её жизни был великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, и Роберту с детства приходилось уживаться с ним в одном доме. Он знал, что день рожденье у него в июне, что Пушкин любил книги, в его домашней библиотеке было более 3 500 экземпляров, что он был полиглотом и заядлым картежником. И если Роберт не хотел есть моченые яблоки, то Евдокия Матвеевна рассказывала ему историю, как гостя у друзей, Пушкин съел целую миску мочёных яблок и попросил ещё. А если Роберт не хотел отжиматься или заниматься на турнике, то он сразу узнавал, что писатель с легкостью подтягивался 50 раз в день, а потом шел писать «Руслана и Людмилу». Повзрослев, он понял и признал успешным бабушкин подход, а подробности о великом поэте никогда и никому не рассказывал, уважая свою бабушку и боясь попасть в бигуди.
День прошёл в какой-то полудрёме. За окном уже спускались сумерки, когда в коридоре включили свет. Роберт лежал в темноте и слушал чужие голоса, которые поодиночке вылетали из отдельных палат и, кружась высоко над потолком опустевшего холла, объединялись между собой в какое-то звуковое физическое явление, отдалённо напоминающее эхо. Стариков, вяло обсуждающих политику, перекрывали жаркие карточные споры более молодых людей, а те, в свою очередь, терялись в звонких воплях и криках детей, носившихся туда-сюда по коридору, пока у медицинского персонала была чайная пауза.
Роберт лежал уже несколько минут, уставившись в одну точку, ни о чём не думая. Неожиданно он уловил легкое движение, которое сразу привлекло его внимание. Бесшумно ступая и придерживая рукой правый бок, она медленно шла, напоминая породистую кошку, которая гуляла сама по себе.
– А кошка то раненая, – подумал Роберт.
Девушка была редкой красавицей с чёрными густыми волосами, заплетенными в толстую, увесистую косу, достигающую середины спины. За пушистыми ресницами и выбившейся прядью, Роберт не смог разглядеть цвет её глаз, но заметил фарфоровый оттенок кожи, правильные черты лица, щеки, пылающие нежным румянцем, а её губы были настолько пересохшими, что в нескольких местах уже успели треснуть. Лежа в тёмном углу у окна, он смотрел в полуоткрытую дверь на невероятную, безумно трогательную и невозможно красивую девушку. Такое случилось с ним впервые: он повстречал мечту, идеал, совершенство. Её профиля было достаточно, чтобы рассмотреть тонкие изгибы шеи, округлый подбородок, гордую посадку головы. Несмотря на перенесённую операцию, она старалась держать спину прямой, а плечи – расправленными. Это зрелище заставило парня прикрыть глаза и мысленно очутится рядом, взять её за руку, вдохнуть запах волос, увидеть цвет глаз и детально рассмотреть таинственную незнакомку. Тонкий спортивный костюм обтягивал стройную фигуру, а слегка расстегнутая олимпийка позволяла Роберту в воображении дорисовать её небольшую красивую