Ватные ноги. Шинер усилил хватку. Холодные пальцы. Пальцы мертвеца. Он пронзительно заверещал. Странный потусторонний звук. Лора нащупала рукой мокрое от молока пятно на ковре. Увидела битое стекло. Верх стакана разбился, но тяжелое дно, увенчанное острыми стеклянными зубцами, осталось нетронутым. На стекле повисли капли молока. По-прежнему скрюченный, парализованный болью, Угорь схватил Лору за вторую щиколотку. Согнувшись в три погибели и мерзко извиваясь, он подтянулся поближе к девочке, все еще продолжая верещать. Совсем как птица. Собираясь обрушиться сверху на Лору. Придавить ее. Лора схватила разбитый стакан. Порезала большой палец, но ничего не почувствовала. Угорь отпустил ее щиколотки, норовя схватить за бедра. Изловчившись, Лора перекатилась на спину. Словно это она была угрем. Выбросила вперед ладонь с зажатым в ней донышком разбитого стакана, причем не для того, чтобы ранить, а скорее, отпугнуть противника. Но Угорь уже навалился на Лору всем телом, рухнув на нее сверху, – и все три острых зубца вонзились ему в горло. Он попытался отпрянуть. Выдернуть донышко. Но стеклянные зубцы, разбившись, вошли в плоть. Задыхаясь, захлебываясь, Угорь пригвоздил Лору всей своей тяжестью к полу. Из носа потекла кровь. Лора попыталась высвободиться. Угорь вцепился в нее растопыренными пальцами, больно придавив коленом ее бедро. Впившись губами ей в шею, он попытался укусить. Но только прихватил кожу. Если Лора ему не помешает, то следующий укус будет более глубоким. Она принялась судорожно дергаться. Дыхание со свистом и бульканьем вырывалось из пробитого горла Угря. Наконец Лоре удалось выскользнуть из-под него. Он снова схватил ее. Она его лягнула. Теперь ноги Лоры работали намного лучше. Пинок получился увесистым. Она поползла в сторону гостиной. Схватилась за раму арки между столовой и гостиной. Подтянувшись, встала на ноги. Оглянулась. Угорь тоже был на ногах. Он замахнулся, точно дубиной, стулом, который держал в руках. Лора пригнулась. Стул с грохотом врезался в проем. Лора проковыляла в гостиную, направляясь в сторону прихожей, в сторону входной двери. Угорь снова кинул в Лору стул, и тот задел ее по плечу. Она упала. Покатилась по полу. Подняла глаза. Над ней снова навис Угорь. Схватил за левую руку. Все кончено. Или было бы кончено, если бы осколок стекла в горле Угря наконец не перерезал очередную артерию. Из носа Шинера потоком хлынула кровь. Он рухнул на Лору и, бездыханный, так и остался лежать.
Лора не могла шевельнуться, не могла дышать и отчаянно боролась, чтобы не потерять сознание. Сквозь жуткие звуки собственных задушенных всхлипов она уловила скрип открывшейся входной двери. Услышала шаги.
– Лора, я дома! – Голос Нины, поначалу живой и радостный, стал пронзительным от ужаса. – Лора?! Боже мой, Лора!
Попытавшись спихнуть с себя мертвеца, Лора смогла только наполовину выбраться из-под тяжелого тела и сразу увидела застывшую в дверном проеме Нину.
Женщина оцепенела от шока. Она уставилась на свою некогда элегантную персиково-кремово-салатовую гостиную, теперь обильно украшенную алыми мазками.