прикрывала их спины. В остальное время – тоже.
Рука Брайс застыла над золотым диском. Взгляд Даники ощущался как холодная гиря.
– Давай, Биби. Прояви характер.
Брайс вздохнула и положила руку на диск:
– Я хочу, чтобы у Даники появился маникюр. Нельзя так издеваться над ногтями.
Тело пронзила молния. Вокруг пупка на мгновение возникло ощущение пустоты.
– Напридумаешь разный бред! – толкнула ее смеющаяся Даника.
– Ты это заслужила, – ответила Брайс, обнимая подругу за плечи.
Даника поблагодарила охранницу, улыбавшуюся во весь рот, и подчеркнуто проигнорировала туристов, торопящихся сделать снимки. Подруги молчали, пока не достигли северного края площади. Там их пути расходились: Данике нужно было сворачивать налево и углубляться в Центральный деловой район, над которым летали ангелы и где высились башни внушительного Комитиума. Брайс уже одна пойдет на север, к Храму Луны, находящемуся в трех кварталах.
– Ну что, увидимся дома? – спросила Даника, кивнув назад.
– Будь осторожна, – прошептала Брайс, пытаясь подавить тревогу.
– Биби, я умею постоять за себя, – ответила Даника, но в глазах сверкнула любовь.
Приятно, когда есть хоть кто-то, кому не наплевать, жива ты или мертва. Брайс поймала этот взгляд, и грудь ей сдавило ответное чувство благодарности.
Любви к матери Даника не испытывала. И о том, кто ее отец, Сабина ни разу даже отдаленно не намекнула дочери. По сути, Даника росла одна, если не считать деда, который был слишком стар и занят делами, чтобы оберегать внучку от жестокости матери.
– Удачи, – сказала Брайс, кивнув в сторону Комитиума. – Постарайся не разозлить всех сразу.
– Ты же знаешь, что именно так и будет, – улыбнулась Даника, но глаза ее остались серьезными.
3
Вернувшись домой, Брайс застала в квартире всю Стаю Дьяволов. Лифта в доме не было. Еще на площадке второго этажа она услышала взрывы хохота и повизгивание, что у волков означало удивление или изумление. Чем ближе к двери, тем громче делались звуки. Брайс досадливо ворчала, понимая: спокойный вечер на диване ей не светит.
Ворчание переросло в цепочку заковыристых ругательств. (Слышала бы мать, она бы гордилась дочкой.) Брайс открыла синюю металлическую дверь, приготовившись к атмосфере волчьего доминирования, высокомерия и привычки совать нос во все стороны ее жизни. Этого ей вдоволь хватало с Даникой.
Стая Даники доводила подобные особенности волчьего характера до состояния искусства. В основном потому, что они считали Брайс частью стаи, хотя у нее на шее и не было татуировки с эмблемой.
Порою ей становилось страшно за будущего спутника жизни Даники, когда таковой появится. Если бедняга всерьез залипнет на Данику, то огребет по полной. Проще, если он сам окажется волчарой. Но спать с волком привлекало Данику ничуть не больше, чем Брайс.
По правде сказать, вообще не привлекало.
Дверь