непослушную тёмно-русую прядь. – Придумаем что-нибудь… Идём с Волотом поговорим, он точно сообразит хитрость какую.
Баровит провёл тыльной стороной ладони по Умилиному рукаву, нахмурившись, открыл глаза, всмотрелся в нежные черты девичьего лика.
– Переставай без кольчуги ходить, родная.
– Кабы мы давеча в кольчугах ушли, то не выплыли бы, – возразила она.
– Тяжела тебе?
– Нет, Гроздан мне такую кольчужку сплёл, что не тяжелей рубахи, да плавать в ней трудно.
– Всё равно не забывай.
Наклонившись к нему, Умила лукаво улыбнулась.
– Ладно… раз так тебе спокойней станет.
Широкая ладонь скользнула по её плечу, шее, обхватив затылок, потянула вниз. Умила пыталась сопротивляться, уперевшись руками в землю, но тщетно. Сердце бешено стучало, охвативший трепет не давал сделать и вдоха. Омуженка зажмурилась, дабы не поддаться его чарам, не утонуть в медовом омуте глубоких глаз. Тёплое дыхание защекотало скулу, губы коснулись высокого лба. Сердце Умилы замерло, наслаждаясь кратким мигом нежности, призрачные мечты о семейном счастье шлейфом дурмана пронеслись в сознании. Баровит медленно разжал хватку. Едва почувствовав это, омуженка выпрямилась, семимильными шагами направилась к ажурной вязи можжевельника. Не смогли ускользнуть от цепкого взора витязя вспыхнувший на щеках румянец и застенчивая улыбка. Надежда на то, что чувства его взаимны, укоренилась в сердце, не позволяя сдаться. Поднявшись с зелёного ковра, Баровит кинулся вдогонку за грациозной дивницей*.
Дружинники, стуча кружками, разливали принесённое Волотом из деревни молоко. Радмила отломила кусок хлеба и передала буханку дальше. Аккуратно выловив ложкой из котелка яйцо, Волот протянул его подруге. Лучница, поставив кружку на землю, постучала вытянутым концом о бревно, на котором сидела, отчего по белой скорлупе поползла паутинка трещин. Из-за густой поросли вышла Умила, следом показался Баровит. Наградив брата лучезарной улыбкой, омуженка присела рядом с Радмилой.
– Нагулялся, родимый?
– Угу, – кивнул витязь, протягивая друзьям кружки с молоком, – вы, смотрю, тоже.
– Османцы, аки сквозь землю провалились, – сказал Баровит, сделав глоток.
– Давай выманим, – ухмыльнулся Волот.
– Как же? – почуяв неладное, прищурилась лучница.
__________________________________________________________________
Дивница* – одна из дочерей Тарха (Даждьбога), берегиня леса.
– Я бы пошукала их с Радмилкой незаметно, – предложила Умила.
Один из дружинников посмотрел на друзей, ухмыльнулся, погружаясь в свои мысли, а после, прищурив голубые глаза и откинув волнистые тёмно-русые волосы за спину, выдал:
– А я с Волотом согласен. Чего за ними бегать? Приманить их надобно.
– На что ты их приманивать собрался, Ждан? – насторожилась Умила.
– На мёд? – ухмыльнулся Баровит.
– Пчёл на мёд, а мужика на девку красную, – пояснил Ждан.
– Что тут баб мало? – фыркнула Умила. – Невидаль