слуга дьявола, и деньги эти, видать, сразу приобрели статус святости.
Правда, вслух я произношу:
– Конечно, я помогу починить крышу.
Передав трубку маме и подмигнув ей, я ухожу в свою комнату.
В последующие четыре часа телефон не умолкает. Создается впечатление, что о моем выигрыше узнала не только польская диаспора, но и вся Польша. Я осознанно не подхожу к телефону, и на все звонки приходится отвечать Барбаре. А на другом конце трубки просят, требуют, умоляют: подарить, одолжить или ссудить деньгами. Но всех переплюнула некая Рыся из Варшавы. Дозвонившись, она заявляет, что мы должны ей и ее сыну Войцеку – ни много ни мало – сто миллионов долларов. Видите ли, мой дед, до того как удрать в Америку, встречался с ее матерью и, якобы, она является его дочерью. На вопрос Барбары: «Причем здесь лотерея?», та нагло заявляет, что если бы тогда дед забрал с собой ее мать, то в лотерею обязательно выиграл бы ее Войцек. После этого звонка мать отключает телефон…
Утром, за завтраком, Барбара сообщает, что летит вместе со мной. Уже в самолете она вдруг признается:
– Я всегда думала, что близкие люди – это крепость и опора в любой ситуации. Только, к сожалению, когда тебе улыбнулась удача, зависть не дает им возможность просто порадоваться за тебя. Ты не представляешь, что мне пришлось выслушать за минувшие сутки от тех, кого я считала близкими и надежными друзьями. Стоило тебе выиграть такие деньги, как все стали смотреть на нас волками или как на личный банковский счет.
– Не расстраивайся. Все будет хорошо! Ты лучше скажи, зачем ты летишь в Нью-Йорк?
– Мне никогда не нравился Вашингтон. Я жила в нем только из-за твоего отца. Когда он покинул этот мир, я хотела вернуться обратно, но сестры уговорили меня никуда не уезжать. Только теперь я хочу жить там, где мне всегда было хорошо. Знаешь, в Нью-Йорке у меня осталось много знакомых. Все эти годы я поддерживала с ними связь. Только ты ресторан не покупай. Лучше подари мне маленький книжный магазинчик, где я буду проводить литературные чтения, приглашать авторов и просто общаться с покупателями.
Я, погладив ее по голове, целую в висок:
– Как скажешь, мама…
Вот так, за какие-то пять минут, полностью изменилась моя жизнь. И виной всему стал навязанный мне лотерейный билет. Впрочем, почему навязанный? А если это рука Провидения? Неужели я не заслужил?
Знаете, я редко выхожу из себя, не склонен к конфликтам, бываю вялым и безразличным к окружающим. Однажды мне кто-то намекнул, что я беден эмоционально и склонен к выполнению только однообразно-привычных действий.
Не знаю, что считают другие, но как по мне – лучше плыть по течению, а не лезть на баррикады, отстаивая свою точку зрения. Надо просто существовать, что, впрочем, и делает большинство на этой планете. И конечно то, что произошло со мной дальше, никак не вписывалось в круг моих интересов.
И если раньше моя жизнь напоминала заунывную мелодию, которую исполняет любительский оркестр, не попадающий ни в одну ноту, то теперь невидимый дирижер, взмахом своей палочки, заставил этот оркестр никчемной жизни играть по нотам…
С тех пор как мы с матерью посетили Нью-Йорк, прошло