не напоминая фактурой Мефистофеля, де-факто отработал за него. Эйзенхауэр взял в руки телеграмму, прочитал её и побледнел.
– Как видите, сэр, – включил участие премьер-министр, – в отличие от Вас, Ваш босс не терзается гамлетовскими сомнениями. Потому, что русские – это тот Рубикон, который должен быть перейдён, несмотря на ни на что! Несмотря ни на какие «пограничные столбы» и прочие «договоры о дружбе и сотрудничестве»!
Эйзенхауэр медленно опустил руку с бумажкой на стол.
– И какими Вам видятся пути реализации этой затем, сэр?
Сама постановка вопроса свидетельствовала о том, что генерал уже сдался. Черчилль небрежно запихал телеграмму в карман: пригодится, если Главком вдруг испытает «рецидив задумчивости».
– А это уже нам решать вместе с вами, господа!
Черчилль посчитал, что для пользы дела немного патетики в голосе не помешает. И потом: доверие окрыляет. Некоторые из присутствующих – так и сделали: «окрылились».
– Я думаю, что нам, прежде всего, нужно определиться с главными направлениями работы, господа.
Черчилль подошёл к стене с картой военных действий.
– Не нужно быть слишком большим стратегом для того, чтобы понять: основными узлами противоречий – и уже не за столом переговоров – являются Чехословакия, Германия, Австрия. То есть, те страны, в освобождении которых мы ещё способны «поучаствовать». И уже – не в освобождении от уходящих фашистов, а в освобождении от грядущих коммунистов. Если мы не опоздаем к разделу пирога, а ещё лучше, если успеем первыми не только к столу, но и к ножу – полдела, считай, будет сделано. Мы поставим русских перед фактом: эти «куски» – за другие! И, думаю, что они недолго будут «стоять перед ними»: Сталин – реалист! Он понимает, что за всё в этом мире надо платить, в том числе, и за сам мир, как антитезу войне!
Черчилль повернулся к Эйзенхауэру, подавленному натиском доводов премьера и неожиданно дружным афронтом своих же генералов. Хотя этого следовало ожидать: и Брэдли, и Паттон, и Ходжес – «штатные» оппоненты с самого начала кампании.
– Господин Главнокомандующий, какими силами располагают экспедиционные войска на текущий момент?
– Только американцев – шестьдесят одна дивизия! – отработал за Эйзенхауэра Смит: Главком в этот момент качественно прокисал взглядом. – Это свыше трёх миллионов человек!
– С такими молодцами – и отступать?!
Гитлер не остался в одиночестве по части плагиата.
– Да этой силы – более чем достаточно для… демонстрации силы!
Генералы рассмеялись: неплохо сказано. Как минимум, оригинально. Не смеялся только Эйзенхауэр: «Хорошо смеётся тот, кто… не смеётся вовсе!»
– Давайте сразу договоримся о направлениях работы – ну, чтобы «два раза не ходить», – поднажал Черчилль. – Прежде всего, мы не останавливаемся в Германии! Идёт?
«Идёт?» Черчилля прошло «на ура».
– Отлично!
Премьер