пришёл и испортил твою жизнь, будучи тебе совершенно чужим и малопонятным, – ощущаю его лихорадочность, даже не прикасаясь к телу Дилана.
– Мне жаль, что ты такой идиот, – неожиданно выпаливаю я.
– Господи, как с тобой сложно, – Дилан обводит глазами пейзаж позади моей спины, держась рукой за шею.
Я знаю, малыш. Чувствую, что-то зреет по отношению к тебе в моей крови, тканях, в самом скелете. Не верю самой себе, что сильнее кутаюсь, только чтобы согреться, и закрываю веки, сосредоточиваясь на дыхании и своих чувствах.
Но ведь это правда. Каждый раз, как Дилан касается меня, дыхание слегка перехватывает. На свиданиях с другими парнями, мужчинами этого не было, даже в самый разгар флирта. А с Зедом уж точно. Мы с ним словно десять лет в И мне не следует желать этих касаний, но всё равно желаю. Его частое дыхание; Дилан в нескольких шагах. Будто парализованная, продолжаю стоять на месте, и теперь уже внутри меня происходит борьба, какую я чувствовала в нем ещё совсем недавно. Трезвая сторона кричит, что всё это ужасно. Не думай о таком, дура! Поднимаю взгляд, и меня будто бы током ударяет. Нас обоих. В эту секунду первобытный порыв подвигнул меня к действию, и я целую его первой.
Дилан Барннетт
Я знаю от Алиши, которая, в свою очередь, знает это от Зеда, что Грейс успокаивается, когда ей кладут руку между лопатками, и лишь сильнее загорается, если ладонь обвивает её шею под волосами. В такие моменты я думаю сердцем, которое будто наполнили тугие, влюблённые ветры. Грейс нужно быть мудрее и понять, что ей одной проблемой меньше без меня. Испытывая суеверный страх, я, чертыхаясь и не ожидая от себя самого такой силы, прикусываю её нижнюю губу в ответ.
Грейс дрожит; она дрожит не только от холода, который терпит так мужественно, лишь бы прийти к долгожданному завершению разговора, но ещё из-за обстоятельств её жизни. Она дрожит, как обычно дрожит нищий паралитик, но наслаждается; наконец, загорается, когда моя рука оказывается под её влажными прядями.
Грейс
– Кажется, стало только сложнее, – шепчу я в его мягкую улыбку.
Возбуждение Дилана тяготит. Его губы неспешно касаются моего подбородка. Ноги перестают подчиняться; он вновь меня держит, чтобы я не упала. Руки кладу ему на грудь, а Дилан продолжает осыпать меня поцелуями. Цепочкой по скуле, по подбородку, около губ, но не в них. Дилан целует меня в шею, где-то под ухом, и я не могу сдержать стона, заставляющего его целовать туда ещё раз, на этот раз прикусывая и посасывая кожу, а я провожу ладонью по его спине, ощущая под тканью мышцы, лопатки.
– Мне нравится твой аромат, такой приятный вкус губ. Господи, я пьянею, – стонет он, и мои руки оказываются на его плечах.
Но из чар друг друга нас выводит неожиданно открывающаяся дверь. Али и Алекс с громким смехом выбегают на улицу, а мы отлетаем друг от друга со скоростью света.
– Вы оба ещё не замёрзли здесь?! – вопрошает Али.
– Нет! – кричит Дилан в ответ; такая очаровательная улыбка, всё ещё ощущаю лёгкую щекочущую дрожь на губах. Частое его дыхание оглашает вечер, а пар клубится к небу.
– Нам