Гитлер не восстанет из ада, но это произошло. – Сынок, спасайся.
–А вы?
–Я уеду. Сначала в Эфиопию, к брату, а там посмотрим.
–Зачем? Может, мы с вами и еще такие же как мы с вами, сможем что-то сделать?
–Нет, сын мой. Когда начинается война, будь-то война за деньги, землю или власть – это страшная война, но ее можно пережить и дождаться конца. Когда же понимается религиозная, расовая война – здесь уже никого не спасти, сын мой, – мистер Кетью взял Библию.
Цвет кожи, религия – какие-то слова, оттенки, буквы, молитвы – эти вещи делили людей на своих и чужих. А сегодняшние события – Тибо понимал, что еще чуть-чуть и он сойдет с ума.
–Давай похороним это дитя, – Мистер Кетью накрыл лицо Ирины.
–А как же вы ее отпевать будете? Она же ….
–Не она … не сама …..их руки ее убили ….. – он стал молиться.
Тибо вышел на улицу. День клонился к вечеру. Яркое кровавое солнце садилось за горизонт. Он взял лопату и пошел копать яму. Яму для Ирины. Он обещал похоронить ее до заката.
Мужчина, который начал петь в самолете, сидел рядом с Андерсом и пил виски.
–Ну что брат, как думаешь, довезут нас до этой самой России, до этого ада или сбросят прямо в воду, – он жадно хлебал виски.
–Все будет хорошо, – Андреас пытался взять себя в руки
–Да хрен тебе, ты что дурак? Нас везут в ад? Понимаешь? На улице 21 век. Понимаешь? Не вторая мировая, и Гитлера давно нет, ничего нет, только тотальная демократия. А теперь посмотри вокруг. Что ты видишь? Сотни людей у которых отобрали все, все!!! И куда нас отправили? Из Африки в одну из самых холодных стран мира! – Мужчина начал хохотать.
Андреас встал и врезал ему, воцарилась тишина.
–Если ты, сукин сын не замолчишь, я убью тебя! Да, нас выгнали, да, то что происходит, это чудовищно. Я не могу до сих пор в это поверить, как и в то, что там в нашем доме с большим мезонином во дворе, сейчас лежит моя дочь, которую изнасиловали черные подонки, а я, я – он ткнул себя в грудь, из его глаз текли слезы, – а я не успел ее даже похоронить, понимаешь ты? И что ты прикажешь мне делать? Да я бы лучше бы повесился, чем сидел в этом самолете. Я бы лучше убил пару подонков, там, на моей земле и остался бы там лежать. И это был бы выход. И сейчас ты выбираешь слишком легкий путь: напиться и орать. А у меня жена и две дочери. И это просто эгоистично стоять тут и ныть. А у тебя, посмотри? За тобой сидит твоя жена и сын – ты видел его глаза? Ты его опора. А если ты нахрен не способен бороться, тогда можешь пойти и выпрыгнуть из самолета, -Андреас замолчал. Он сел на свое место. Лейла, всегда сдержанная, как и подобает мусульманке, пыталась сдержаться, глотая слезы, и смахивая их руками.
Люди молчали. Они были напуганы, они были сломлены. Они не знали, что их ждет впереди.
–Да, ты прав, я эгоист. Я слабак. – Мужчина с бутылкой в руках поставил виски на пол. – Я тоже, как и ты буду бороться за свою семью, как и все тут сидящие. Но, ты прекрасно понимаешь, что Австралия примет 30 -40 семей, не больше. Всех остальных ждет холодная Европа.
–Да,