на борт корабля, лорд адмирал меня поздравили с произведением в чин капитана»[127].
За проявленную храбрость Маккензи был награжден орденом Св. Георгия IV степени.
Стратегически русские одержали решительную победу, понеся незначительные потери, – это было величайшее поражение непобедимого, как казалось, флота Османской империи со времен битвы при Лепанто в 1571 г. В огне Чесмы были уничтожены не менее пятнадцати турецких линейных кораблей; общие потери в сражении составили около девяти тысяч турецких моряков[128]. Такой невероятный разгром не только продемонстрировал, что российский флот превратился в грозную силу, но и поставил его в первый ряд европейских флотов. Реформы Петра I и усиленное внимание к флоту при Екатерине II окупились с лихвой. Важным элементом успеха русских были профессиональные и отважные действия британских морских офицеров, служивших под российским флагом.
После окончания военных действий против Турции Маккензи вернулся на Балтику, где продолжал достойно служить, командуя различными кораблями. Несмотря на то что в декабре 1775 г. ему пожаловали звание капитана второго ранга (эквивалент коммандера в британском флоте), отношение к нему было неоднозначным, и о нем часто отзывались не слишком лестно. Все началось с его пребывания на посту капитана 66-пушечного линейного корабля «Дерис», который входил в состав русской эскадры, развернутой у берегов Португалии. В Лиссабоне на борт корабля поднялись несколько британцев, освободившихся из испанского плена. По пути в Кронштадт зимой 1780/81 г., попав в жестокий шторм в проливе Ла-Манш, Маккензи без разрешения повернул в Портсмут, чтобы встать на ремонт. Этот инцидент пришелся на период действия Декларации о вооруженном нейтралитете (1780–1783), с помощью которой Екатерина II стремилась защитить суда нейтральных государств (таких, как Россия) от перехвата и обыска Королевским флотом, охотившимся за французской контрабандой. В этой деликатной дипломатической обстановке российское Адмиралтейство категорически запрещало русским кораблям заходить в британские порты. Поэтому действия Маккензи поставили русских в неудобное положение, усугублявшееся репортажами в британских газетах, которые писали, что заход судна «Дерис» в Портсмут был щедро оплачен. Роль Маккензи в этом деле остается неясной. Более того, он все чаще раздражал флотское начальство, не предоставляя регулярные рапорты. Адмиралтейств-коллегия осудила его поступок и постановила: «Содержать Мекензи под подозрением, пока он не искупит свою вину усердною службой, а потому таким надежным, каким он прежде считался, а также отличным и знающим морское дело почитаться уже не может»[129].
В результате этих подозрений Маккензи был вынужден ненадолго оставить службу. К счастью для него и для российского флота, он был реабилитирован по специальному распоряжению Екатерины, которая нуждалась в опытных офицерах, уже проявивших себя в деле. 12 января 1783 г. (ст. ст.) российское Адмиралтейство