шефа, и ваши коллеги мне такое о вас рассказывали, но теперь я вижу, что лгали.
– А зачем они вам рассказывают?
– Ну, они думают, я Олегу передам… вас тут недолюбливают, знаете?
– Это еще мягко сказано.
– Наверное. Но они не знают одного: я никогда не вмешиваюсь в дела Олега, а он вас очень ценит. Ой, зуб-то как болит, терпения просто нет, несколько дней уже. Я от Олега скрывала, а сегодня кофе пила, горячее попало… ну, я и не утерпела, а он меня сюда.
– Может, я посмотрю? Ну правда, я вам зеркальце дам, вы все будете видеть. Попробуем?
– Попробовать можно, но я за себя не ручаюсь.
– Я это понимаю. Главное, не укусите меня за палец.
– Нет, – она тихонько смеется, – я не кусаюсь.
Дальше все прошло почти нормально. Правда, сначала дело продвигалось медленно, мне приходилось объяснять каждое свое движение, но Виктория Львовна молча вытерпела всю процедуру, и когда я закончила, она еще шевелила плавниками и даже поблагодарила меня.
– Теперь я буду ходить только к вам, так Олегу и скажу.
А я-то думала, что худшее уже позади, ее слова меня доконали, я едва на ногах устояла.
Оказалось, это было еще не все! В два часа в дверях выросла фигура капитана Остапова. А я о нем совсем забыла.
– Мы договаривались, – напомнил он мне. – Вы не забыли?
– Забыла. Садитесь в кресло.
Возможно, Тот, Кто на небе, решил, что мне еще нужны испытания, а возможно, как раз наоборот, подсластил пилюлю. Остапов вытерпел насилие над собой, как над сотрудником полиции, и даже не пробовал пнуть меня ногой, а, наоборот, промычал сквозь вату:
– Я провожу вас домой.
Я уже согласна на все, лишь бы продвигаться в сторону дома. Мы вышли из клиники и, конечно же, натолкнулись на доктора Матяша, который выскочил невесть откуда. Я раньше и не замечала, что у него из носа торчат волоски, как заблудившиеся усы.
– Лиза, я хотел бы объясниться…
– Мне совершенно все равно, кого вы трахаете, коллега. Но вы поставили меня в дурацкое положение, расположившись в раздевалке. В следующий раз закройтесь в кладовой или в протезной, там по утрам никого не бывает.
– Лиза, это недоразумение.
– До свидания, коллега.
Я почти бегу по тротуару, надо не забыть хлеба купить, а еще мне сегодня нужно чистить аквариум в одной фирме… Я почти забыла, что Остапов идет рядом.
– Вы всегда так бегаете?
– Я ужасно устала. Вы что-то хотели спросить?
– Собственно, просто пообщаться хотел. Скажите, а ваш рыжий приятель тоже врач?
– Да.
– И вы его… любите?
– Рыжего? Капитан, он – мой единственный друг, и я совершенно не хочу портить с ним отношения.
– Что вы имеете в виду?
– Если возникает то, что люди по ошибке называют любовью, то речи не может быть о дружбе. Любовь проходит, дружба может длиться всю жизнь. А я собираюсь дружить с Рыжим всю жизнь – его или свою.
– Ясно.
– А вы что, решили за мной приударить?
– Вы