Сергеевич, – в дверь осторожно стукнули, и та чуть приоткрылась. – Владимир Сергеевич, она кричит!
– Ванька, сгинь! – рявкнул Владимир и снова с тоской заглянул в зеркало.
Дверь тихо прикрылась, но Ванька остался за ней. Остался ждать, когда схлынет гнев хозяина.
Ванька был его правой, левой рукой, легкими, желудком, организмом всем, помощником, денщиком и еще бог знает кем. Подобрал он его в сильно помятом состоянии после одного из боев без правил. Парня, поиспользовав, вышвырнули вон в буквальном смысле. В заказном бою Ваня играл роль подставного, вот и выкинули его за городом на свалке, как кусок мяса. Его хозяева сильно надеялись, что парень не выживет. А он выполз на дорогу, где его и подобрал Черных Владимир Сергеевич. Подобрал, довез до больнички. Наутро наведался туда и выслушал неутешительный прогноз.
– У парня отбиты почки, легкие, разрыв селезенки, вытек глаз и поломаны ноги в трех местах. Жить будет, но инвалидность обеспечена, – поцокал языком оперирующий хирург.
Потом принял из рук Владимира приличную сумму и проговорил с улыбкой:
– Но сделаем все, что в наших силах.
Внутренности и конечности Ивану подлатали. Глаз протезировали. Но вот с душой у того сделалось что-то неправильное. Он вдруг решил, что всю свою оставшуюся калечную жизнь должен посвятить служению своему спасителю и благодетелю.
– Меня больше нет, – изрек он мрачно, стоя перед Володей на коленях. – Я ваш раб, Владимир Сергеевич. Вы можете делать с моей жизнью все, что угодно.
– Ванька, дурак ты. – Черных с жалостью смотрел в искореженное травмами лицо. – Что мне с твоей жизнью делать-то прикажешь?
– Распоряжаться. Моей жизни больше нет, она в прошлом, – просто ответил тот. – Но для начала в той прошлой жизни мне нужно завершить кое-что.
Ванька пропал и отсутствовал неделю. Потом молча явился, поселился у него в цокольном этаже в крохотной комнатке рядом с котельной. И стал служить ему верой и правдой. Лишь спустя пару лет Черных узнал, что Ванька без лишнего шума и преследований похоронил всех своих обидчиков. Сделал это так грамотно и не наследив, что его даже ни разу не дернули на допрос в качестве возможного подозреваемого.
– Владимир Сергеевич, – снова глухим голосом позвал из-за двери Иван. – Надо что-то решать, завтра придет Зоя.
Зоя была кухаркой и горничной. Ее не было неделю, отпросилась к детям. За это время все и случилось. Завтра Зоя должна вернуться, и тогда…
– Владимир Сергеевич…
– Ванька, ну что ты заладил?! Что?! – взревел Черных, подскочил к двери и шарахнул по ней кулаком.
Иван стоял, не шелохнувшись, но носок ботинка своевременно под дверь подставил, чтобы не получить по носу. На хозяина он смотрел, как собака. Преданно и нежно заглядывал в глаза, готовый к любой команде. А какую команду он ему даст? Какую?! Он и сам не знал.
– Она кричит, – повторился Иван. И снова заглянул Черных прямо в душу. – И плачет без конца. Что станем делать?!
– Угрожает? – вспомнил он утреннюю истерику своей